— Садись, я тебе положу. И чаю налью, хочешь? — Данька суетится вокруг меня.

Не могу отказать сыну и рассеянно киваю в знак согласия. Домашний пельмень распадается во рту на ужасные атомы. Мясо, вдруг, кажется мне несвежим и слишком жирным, а запах цветов Матвея — удушающе сладким. Сорвавшись с места, я пулей бегу в туалет... 

— Повтори, Виноградова, что ты… — переспрашивает Снежана. К ее удивленно-писклявому голосу приплетаются звуки падающих в раковину инструментов. — Это шутка, Лиз? Если да, то неудачная.

— Да какие уж тут шутки… — вздыхаю я. — Утром сделала три теста и на всех две полоски.

— Подожди, Лизок, я тут немного занята… — мямлит она.

— Интересно, чем? Или тебе каждый день подруга сообщает, что беременна? — протягиваю нарочито капризно. Конечно, я понимаю, что работу никто не отменял, но, черт, мне сейчас жизненно необходим друг! Прямо сейчас! Сиюминутно.

— Чем? Взвешиваю печень.

— Ужас, меня сейчас снова вырвет…

— Секунду, Лизок.

Очевидно, Снежка кладет телефон подальше, отвлекаясь на свои прямые обязанности патологоанатома. Но я все равно слышу ее шаги, скрежет ужасных металлических весов и голос, обращенный к санитару:

— Андрюха, запиши: один килограмм четыреста девяносто грамм. Все, Лизок. — А это уже бросает мне. — Я вся твоя. Мою руки и сажусь тебя слушать.

— Снежана, я последнюю неделю почти не ем, — начинаю исповедь. — Похудела на четыре килограмма, голова кружится, тошнит так, что мне хочется убивать… Нет, сначала убить Мистера Жиголо, за то, что он такое со мной сотворил, а потом… всех остальных.

— Говорить собираешься ему, Лиз?

— Нет конечно. А зачем?

— Послушай, ты можешь приехать ко мне? — оживляется Снежок.

— В окружную? А вдруг я его там встречу? И... зачем?

— Сходим на УЗИ, посмотрим, все ли в порядке. Я надеюсь, ты не собираешься избавляться от ребенка? — опасливо интересуется подруга.

Знаете, ее вопрос меня ошарашил… Невольно кладу ладонь на живот и легонько поглаживаю его… Что, если у малыша будут такие же, как у Егора зелено-карие глаза? Или высокий рост и широкий разворот плеч? Губы с чуть более пухлой нижней губой? Улыбка, от которой я растаяла, как свечной воск от огня. Я не мечтала о таком подарке судьбы, как ребенок, но Егор мне его подарил. Или судьба подарила, хотя нет — звучит слишком пафосно. Скорее моя несдержанность и безрассудность сыграли со мной дурную шутку.

— Нет. Я твердо решила рожать.

— Я запишу тебя на осмотр, а ты приводи себя в порядок и дуй ко мне.