4.2. Типология протоиерея Владимира Воробьева

Вполне очевидно, что отсутствие четких классификационных критериев нередко создает значительные сложности при определении канонического статуса церковных расколов. Из этого следует, что современное развитие расколоведения требует существенного усовершенствования понятийного аппарата и терминологии, а также выработки принципов типологизации церковных разделений.

Первым представителем российской церковной науки, осознавшим эту необходимость, стал ректор Православного Свято-Тихоновского гуманитарного университета протоиерей Владимир Воробьев. В 1994 г. он предложил новую типологию, основанную на внеконфессиональной оценке мотивации участников конфликтного противостояния. Согласно данной классификационной схеме, возникавшие на протяжении истории церковные расколы можно разделить на националистические, юрисдикционно-политические и революционно-реформаторские[179]. Иными словами, всякая церковная схизма порождается идеями национально-церковного сепаратизма, прагматичным политическим расчетом или стремлением к реформированию церковной традиции. Отсутствие ценностных критериев открывает возможности для применения типологии протоиерея Владимира Воробьева как в историко-канонических, так в социологических или религиоведческих исследованиях.

Принципиально соглашаясь с допустимостью применения трех вышеизложенных критериев, необходимо отметить их недостаточность, поскольку целый ряд церковных расколов не может быть описан в категориях рассматриваемой типологии. Например, помимо раскольнических групп, отделившихся от кафолической Церкви из-за стремления реформировать церковную традицию, существует намного более многочисленная категория расколов, мотивированных пафосом сохранения от преобразований неповрежденной церковной традиции (русское старообрядчество, греческий старокалендаризм и др.). Кроме того, рассматриваемая схема не учитывает расколы, возникающие по причине внутри-церковных конфликтов, искусственного формирования новой не-каноничной религиозной организации, «бегства от ереси», якобы поразившей кафолическую Церковь, и др. Не предусматривает данная типология и такой тип разрыва церковного единства, при котором все стороны конфликтного противостояния полностью прекращают евхаристическое и каноническое общение между собой, при этом сохраняя полное единство с другими Поместными Православными Церквями. Некоторую незавершенность рассматриваемой типологии придает ее исключительно описательный характер, не предполагающий анализ выделенных типов церковных расколов с позиций православного канонического права.

Учитывая вышеизложенные несовершенства, необходимо отметить отсутствие в типологии протоиерея Владимира Воробьева универсальности, позволяющей использовать ее для богословско-канонического описания всего многообразия исторических форм разрыва церковного единства. Несмотря на это, ее автор заслуживает особого признания за постановку вопроса о необходимости усовершенствования критериев типологизации церковных расколов и предпринятые первые шаги в этом направлении.

4.3. Типология А.К. Погасия и А.Н. Лещинского

Принципиально иной подход к построению типологии внутренних конфликтов в христианстве, приводящих к церковным разделениям, предложили в 2009–2010 гг. российские религиоведы А.К. Погасий и А.Н. Лещинский[180]. Разработанная ими классификационная схема также базируется на внеконфессинальном подходе.

В рамках рассматриваемой схемы все возможные межхристианские разделения распределены по группам, выделенным на основании:

• причин возникновения (догматические, канонические, политические, геополитические, экономические, личные);

• возможных последствий (расколы общехристианского значения, расколы внутри конфессий, расколы внутри отдельных общин);

• хронологии возникновения (расколы в раннем христианстве I–IV вв.; расколы периода установления общехристианской догматики IV–X вв.; Великий раскол и его исторические предпосылки IX–XI вв.; расколы в преддверии Реформации XIV–XVI вв.; эпоха Реформации XVI в.; расколы, порожденные Реформацией XVI–XVIII вв.; расколы эпохи «развитого капитализма» XIX–XX вв.; расколы начала XXI в.);

• отношения к Вселенскому Православию (канонические Поместные Церкви и «альтернативное православие», включающее в себя следующие подтипы: дореформенные, эмигрантские, катакомбные, истинно-православные, автоке-фалистские, апокалиптические и реформированные объединения).

Безусловным достоинством типологии А.К. Погасия и А.Н. Лещинского является ее новаторский характер и обращенность к комплексному осмыслению феномена церковных расколов, что еще в недостаточной степени изучено в современном религиоведении. Осознание недостаточности изучения отдельных проявлений внутриконфессиональных религиозных конфликтов без общего религиоведческого анализа феномена раскола ознаменовало качественное изменение методологических основ современной науки в рассматриваемой области.

Основным недостатком типологии А.К. Погасия и А.Н. Лещинского является отсутствие корреляции между множественными критериями оценки расколов, что не позволяет относить каждое конкретное проявление нарушения церковного единства к определенному типу. Проведение классификации на основании данной типологии предполагает отнесение раскола одновременно к четырем не соотносимым между собой категориям (по признаку причин возникновения, возможных последствий, хронологии и отношения к Вселенскому Православию). Подобный подход лишает рассматриваемую типологию внутреннего единства и не создает оснований для целостной оценки церковных расколов на основании их принадлежности к тому или иному известному типу.

Другим существенным недостатком теоретических разработок А.К. Погасия и А.Н. Лещинского, имеющим принципиальное значение, является отсутствие четкой грани между церковными расколами и новыми религиозными движениями (сектами, культами)[181]. Смешение этих понятий не может оцениваться как методологически верное, поскольку возникновение новых религиозных движений не всегда связано с церковными разделениями. Кроме того, отождествление феноменов раскола и сектантства уводит исследователя от малоизученной проблематики внутриконфессиональных религиозных конфликтов и вводит в область академического сектоведения, имеющего длительную историю развития, комплекс подходов к типологизации нетрадиционной религиозности и объемный корпус исследовательской литературы. Рассматриваемая типология не учитывает целый ряд возможных форм разрыва внутриконфессионального единства (разрыв канонического единства между Поместными Церквями при сохранении каждой из конфликтующих сторон канонического единства с другими Поместными Церквями, порождающее внутриконфессиональное противостояние искусственное образование новой религиозной организации православного исповедания и т. д.).

Несмотря на означенные недостатки, применение типологии А.К. Погасия и А.Н. Лещинского вполне возможно в социологических и религиоведческих исследованиях. Однако при более детальном изучении феномена межправославных разделений становится очевидной недостаточность рассмотренного подхода.

4.4. Авторская типология

Учитывая достоинства и несовершенства рассмотренных выше подходов к типологизации церковных расколов, автор настоящей монографии предлагает новую классификационную модель, включающую анализ расколообразующего конфликта и оценку канонического статуса каждой из сторон конфликтного противостояния. Иными словами, основу новой типологии составляют два критерия: конфессиональный и внеконфессиональный. Совершенно очевидно, что базовым основанием оценки церковных расколов с позиций расколоведения как конфессиональной дисциплины являются принципы православного канонического права. Вместе с тем, привлечение методологического инструментария конфликтологии и социальной психологии позволяет достичь более глубокого понимания внутренней природы расколообразующего конфликта и порождаемого им разрыва церковного единства.