В конце 1920-х годов смешанных еврейско-немецких браков в Германии было немало: до 45 %. Однако это свидетельствовало не о еврейской «сверхсексуальности» или стремлении к «порче» арийской расы, а растущей эмансипации немецких евреев, их интеграции в немецкое общество, которое относилось к немецким евреям (в отличие от польских и литовских «остюден») весьма толерантно.
Если традиционный христианский антисемитизм был религиозным, то антисемитизм автора «Майн Кампф» имел также и социальный характер. Евреи, по мнению Гитлера, паразитируют на культуре других народов; они захватывают ведущие позиции в торговле, финансах, средствах массовой информации, науке, образовании, искусстве. Гитлер обвинял евреев в подрыве немецкой экономики и национальных культурных традиций, а значит, и основ германской национальной государственности.
Отсюда вывод: «любой человек, имеющий еврейскую кровь до третьего поколения, является врагом арийской расы и подлежит уничтожению или изгнанию из пределов цивилизованного мира».
Антисемитизм в своих экстремальных проявлениях стал в гитлеровском рейхе не просто государственной политикой, но самой основой государства, целью которого было господство «арийской расы». Для консолидации «арийского народного сообщества» нацистам нужен был «вечный враг нации», роль которого со средних веков традиционно отводилась евреям.
Нацисты опирались на богатые традиции немецкого антисемитизма. Однако со времен Крестовых походов и проповедей Мартина Лютера ситуация в Германии изменилась. Несмотря на религиозный, бытовой и «кафедральный» антисемитизм Генриха фон Трейчке, Евгения Дюринга, Артура Шопенгауэра и им подобным, в конце XIX – начале XX вв. евреи стали полноправными гражданами рейха, полностью интегрированными во все сферы жизни немецкого общества. Веймарская Конституция 1919 г., автором которой был сын еврейского коммерсанта юрист и политик Гуго Пройс, отменила всякую дискриминацию евреев.
Существует мнение, что именно евреи не приняли юного Адольфа Гитлера в Венскую академию художеств. (Кто знает, если бы Гитлер стал не «фюрером» Третьего рейха, а посредственным австрийским художником, может быть, и не было бы «окончательного решения еврейского вопроса».) Но ничего о евреях-профессорах, «зарубивших на корню» талант «гениального молодого художника-арийца», Гитлер не пишет. В «Майн Кампф» есть только бездоказательные демагогические обвинения в адрес евреев: «Евреи живут, как паразиты, на теле других наций и государств». (Будто древние евреи по своей воле лишились своего государства и ушли в изгнание. Что касается Германии, то евреи жили в германских землях еще со времен Римской империи, когда еще и германских государств не было.)
Гитлер, повторяя Шопенгауэра, утверждает, что «евреи являются величайшими виртуозами лжи. Все существование еврея толкает его непрерывно ко лжи. То же, что для жителя севера теплая одежда, то для еврея ложь». По мнению Гитлера, оказывается, что главной ложью евреев является то, что они «выдают себя за религиозную общину, а надо бы им признать, что они особый народ».
Если это и так, если евреи – это не только религиозная, но этническая общность, если люди еврейского происхождения есть и среди христиан (Иисус Христос) и среди атеистов (Спиноза), то какой вред это принесло немцам? Только тот, что евреи внесли свой выдающийся вклад в немецкое предпринимательство, науку и культуру. Существует «теория зависти», по которой именно успехи евреев порождали зависть неудачников и антисемитизм. Именно антисемитом-неудачником был Гитлер первую половину своей жизни.
Российская общественность встретила переиздание в ФРГ главной книги Гитлера неоднозначно. «То, что в Германии издают такую книжку, конечно, возмутительно», – подчеркнула глава московской Хельсинкской группы и член президентского Совета по правам человека Л.М. Алексеева. Однако, по словам старейшей российской правозащитницы, «и у нас – в стране, победившей фашизм, – также издавалась, продавалась, распространялась абсолютно фашистская литература. Как вы заметили, слава Богу, мы не стали фашистским государством. Так что не нужно так думать, что если в Германии какое-то издательство частное издает книгу, то Германия повернулась к фашизму – ничего подобного», – подчеркнула Л.М. Алексеева[70].
Президент фонда «Холокост» А.Е. Гербер о переиздании «Майн Кампф» высказалась так: «Очень долгие годы Германия на это не решалось, книга была запрещена. Много лет потребовалось стране, чтобы повернуть своих людей спиной к тому периоду. Было непонимание того, что все-таки произошло, был комплекс побежденной страны. Должно было появиться новое поколение, которое смогло посмотреть на это открытыми глазами. Произошла гигантская работа, и только сейчас они наконец решились издать “Майн Кампф”. Но как? Для того, чтобы это не звало за собой, а вызвало отторжение, чтобы от этого отталкивались. Сделать это удалось с помощью настоящей, колоссальной научной и исторической работы. Комментарии – это достаточно серьезная работа ученых, журналистов и писателей, а ведь это половина книги. Благодаря комментариям сделано так, чтобы то, что было написано в книге, было воспринято не с восторгом, а с отторжением»[71].
«Это мерзость, это гадость, которую невозможно запретить и нельзя не знать взрослому образованному человеку», – кратко сформулировал свое отношение к изданию «Майн Кампф» руководитель Департамента общественных связей Федерации еврейских общин России раввин Барух Горин[72]. Пожалуй, лучше, чем сказал мудрый раввин, не скажешь.
Третий рейх
Национал-социалисты называли свое государство «Третьим рейхом». В германских древних преданиях так называли грядущий счастливый век. Это название должно было подчеркнуть преемственность имперских притязаний: первым рейхом считалась средневековая Священная Римская империя германской нации, вторым – созданная Бисмарком Германская империя 1871–1918 гг.
Национал-социалисты отменили принцип парламентаризма и демократического государственного устройства, Веймарскую республику (1919–1933 гг.). В первые два года своего пребывания у власти нацисты заменили демократические основы Веймарской республики моделью авторитарного государства, основанного на принципе «фюрерства»: «один народ, одна страна, один вождь». Решения по всем вопросам принимались не большинством голосов, а «ответственным вождем» в духе правила: «авторитет сверху вниз, ответственность снизу вверх».
Нацисты полностью не упразднили Веймарскую конституцию 1919 г., но внесли в нее коренные изменения и отменили действие ряда ее принципиальных положений. Если в республиканской Германии законы принимались парламентом (рейхстагом) при участии органа представительства земель (рейхсрата) и президента, то, в соответствии с «Законом о преодолении бедственного положения народа и рейха» (24 марта 1933 г.), законы могли приниматься также правительством. Допускалось, что они могут расходиться с конституцией страны, если только не касаются рейхстага и рейхсрата. Тем самым законодательная власть парламента была сведена на нет. Немецкий юрист Э.Р. Хубер подчеркивал в 1939 г., что это был «первый Основной закон нового рейха. Его ядро – объединение законодательной и исполнительной власти в одних руках. Этот акт отрицал все конституционное развитие Запада, разрушал сформулированное в XIX в. понятие конституционного государства»[73].
Весной – летом 1933 г. гитлеровский режим запретил или заставил самораспуститься все остальные политические партии. 14 июля 1933 г. создание новых партий было официально запрещено законом. С 12 ноября 1933 г. рейхстаг как «орган народного представительства» избирался уже по «единому списку» нацистской партии. С исчезновением оппозиции он превратился в простой механизм одобрения правительственных решений.
Верховным органом власти в стране стало правительство, возглавляемое рейхсканцлером. Этот пост с 30 января 1933 г. занимал фюрер НСДАП Гитлер; он определял основные направления государственной политики. После смерти рейхспрезидента Гинденбурга пост главы государства был, по закону «О главе Германского рейха» от 1 августа 1934 г., соединен с должностью рейхсканцлера. 19 августа 1934 г. состоялось всенародное голосование, задним числом подтвердившее новый статус Гитлера как главы государства, главы правительства, верховного вождя нацистской партии и верховного главнокомандующего вооруженными силами. Результаты этого голосования (89,9 % голосов «за» при явке 95,7 %), как отмечает современный немецкий историк Н. Фрай, «показали, какой подъем вскоре ждет режим, окрыленный растущими внутри- и внешнеполитическими успехами… Германия пошла за Гитлером»[74].
Таким образом, в руках фюрера сосредоточилась вся верховная власть в стране. Законом «О новом устройстве рейха» от 30 января 1934 г. суверенитет земель был ликвидирован, ландтаги во всех землях были распущены. Рейхсрат сначала был практически полностью лишен полномочий, а в феврале 1934 г. ликвидирован. В Германии было отменено земельное гражданство и введено единое гражданство рейха.
Законом от 30 января 1935 г. имперские наместники стали постоянными представителями правительства в землях. Наместник мог быть теперь главой земельного правительства, министры которого назначались фюрером по его предложению. Фюрер назначал также земельных чиновников. Земельные законы издавались с согласия правительства рейха.
Особое место в системе нацистского рейха играла НСДАП. Закон об обеспечении единства партии и государства (1 декабря 1933 г.) объявил ее «носителем германской государственной идеи». Для укрепления взаимодействия между партией и государством заместитель фюрера в партийном руководстве (Рудольф Гесс, затем Мартин Борман) становился членом правительства рейха. Страна была поделена на 32 партийных округа НСДАП – «гау» во главе с гауляйтерами, которые назначались лично Гитлером и отвечали только перед ним. Нередко один и тот же человек совмещал государственную должность имперского наместника и партийную должность гауляйтера. В 1939 г. германские земли были полностью упразднены и заменены «гау». Партийное и административное управление на местах было объединено: партия стала государством, а государство – партией. Таким образом, нацисты уничтожили федеративную структуру Германии. Третий рейх стал унитарным государством[75].