Информация «Люци» проходившая по каналу Гизевиуса, исходила от Ханса Остера, поддерживавшего тесную связь с другими противниками гитлеровского режима: генералом Георгом Томасом (управление вооружения и экономики Верховного командования вермахта) и генералом Фридрихом Ольбрихтом (начальником Общего управления сухопутных войск и заместителя командующего резервной армии). В книге воспоминаний Гизевиус отмечает: «У нас были информаторы повсюду – в военном ведомстве, на полицейских участках, в МВД и, прежде всего, в МИД. Все нити шли к Остеру»[308].
20 апреля 1943 г. Дора отправил в Центр следующее донесение: «От Рота. Через генерального директора… бургомистра Герделера. С Бендлерштрассе (ОКВ)… Генеральный штаб считает, что наступление может начаться, самое раннее, в конце апреля и должно произвести эффект снежного кома. Так называемый второй комплект генералов, которые уже в январе намеревались выступить против Гитлера, решил ликвидировать Гитлера и всех, кто его поддерживает. Более ранняя попытка не удалась, т. к. Гитлер был предупрежден о ней Манштейном»[309].
На основании этой радиограммы и данных о деятельности Гизевиуса в Швейцарии можно предположить, что именно он скрывался под условным именем «Рот» («Красный»). Гизевиус был знаком с Рёсслером, знал Вирта, чья связь с участниками заговора 20 июля 1944 г. была подтверждена генералами Остером и Беком. Очевидно, он знал и Гёрделера, одного из самых убежденных заговорщиков. Гизевиус с симпатией относился к Советскому Союзу.
Если Гёрделер и большинство его сторонников ориентировались на США и Великобританию, то некоторые участники заговора, в частности Гизевиус, Клаус граф фон Штауффенберг, Адам фон Тротт цу Зольц, Фридрих Вернер граф фон Шуленбург, рассчитывали на послевоенное сотрудничество Германии с Советским Союзом[310].
Кроме Гизевиуса, у «Люди» был и швейцарский канал Хауземана, по которому поступали сообщения, исходившие из штаба резервной армии рейха, которой командовал генерал-полковник Фридрих Фромм. Документы об этом есть в Федеральном архиве ФРГ. Информация, вероятно, исходила от офицера штаба Фромма капитана Германа Кайзера, который был связным между Гёрделером и военными участниками заговора[311].
Рёсслер, обладая острым аналитическим умом, умел добывать информацию из открытых источников – прежде всего из прессы. К примеру, он предсказал захват Германией Рейнской демилитаризованной зоны за месяц до того, как это произошло. В 1950-е годы швейцарская контрразведка при обыске в доме Рёсслера нашла обширный и упорядоченный газетный архив с тысячами заметок с политической и военной информацией.
Связь «Люди» с Германией осуществлялась при помощи Гизевиуса через курьерскую дипломатическую почту. Но курьерская связь была лишь одним из каналов; другим – было радио. Французские авторы Пьер Аккос и Пьер Кё в книге о Рёсслере[312] выдвигают, в частности, такую концепцию: берлинские единомышленники снабдили своего друга-эмигранта радиостанцией и шифром еще до начала Второй мировой войны. Рёсслеру, сотрудничавшему со швейцарской разведкой, незачем было опасаться доносчиков или полиции. Он мог свободно выходить на связь в любое время дня и ночи. Его друзья в рейхе пользовались служебной радиостанцией – они передавали зашифрованные сведения прямо из центра связи Верховного командования вермахта (ОКВ), расположенного в военном лагере Майбах в Цоссене, под Берлином. Причем на Рёсслера работали 5 генералов и еще 5 офицеров ОКВ. Никакой радиопеленгатор не смог бы выявить каких-либо подозрительных телеграмм в той огромной массе радиошифровок, которая непрерывно извергалась в эфир из главного узла связи
ОКВ. Таким образом, между ОКВ и Рёсслером будто бы существовал неуязвимый радиомост.
Радо считал, что «это предположение не лишено убедительности, особенно если учесть, что один из источников Люди, которому я дал имя Ольга, служил в штабе связи ОКВ. Впрочем, возможно, связь с Рёсслером осуществлялась через радиостанцию другого ведомства и другими лицами. Известно, что начальником службы радиоперехвата в абвере был генерал-майор Эрих Фельгибель, казненный в 1944 году как активный участник оппозиционного “заговора генералов”»[313].
По-видимому, сам Рёсслер не работал на рации. Скорее всего, он пользовался узлом связи какого-то официального ведомства. Это могло быть немецкое консульство в Швейцарии (Гизевиус) или «Бюро-Ха». Пеленгаторы «Функ-абвера» натыкались в эфире на радиостанции официальных учреждений, но заподозрить немецкое консульство в шпионаже против Германии было трудно. Что касается «Бюро-Ха», то нацисты не могли ничего предпринять против него, не имея доказательств, что оно связано с разведывательными источниками в Германии. К тому же надежным прикрытием для «Люди» был второй человек в абвере – Ханс Остер.
Бернд Руланд – немецкий офицер, в годы Второй мировой войны служивший в телетайпном центре Верховного командования вермахта (ОКВ), в изданной в Швейцарии книге «Глаза Москвы» проливает свет на то, каким образом приказы, распоряжения и другие секретнейшие документы высшего гитлеровского командования попадали к «Люди».
Руланд рассказывает о действиях двух подчиненных ему вольнонаемных связисток, которые, рискуя жизнью, снимали копии со строго секретных документов и передавали их для использования в борьбе против нацизма. Как повествует Руланд, вечером 14 июня 1941 г., во время своего дежурства, он получил для зашифровки и передачи по телетайпу несколько строго секретных документов. И вот копию одной из телеграмм он обнаружил у связистки по имени Ангелика. Руланд был буквально потрясен тем, что эта девушка, отчетливо сознавая, что ее ждет за действия, квалифицируемые гитлеровскими законами как «государственная измена» и «шпионаж», из идейных антифашистских соображений ведет свою опасную работу. Выслушав Ангелику, Руланд дал ей слово, что не выдаст ее, и в течение всей войны свое слово сдержал. После войны Руланд стал разыскивать Ангелику и в июне 1947 г. встретился с мужественной антифашисткой. Женщина рассказала, что действовала не одна, а со своей подругой телетайписткой по имени Мария. Ангелика и Мария скопировали 7050 секретных директив ОКВ.
Уже после войны женщины, рассказав в деталях о своей работе против Гитлера, взяли с Руланда слово, что их подлинные имена и фамилии он откроет только после их смерти. Они сообщили также, что их связником был офицер общего управления вермахта, которого Руланд в книге назвал капитаном фон Кемпером. Оказалось, что для передачи информации в Швейцарию Кемпер использовал даже дипломатических курьеров германского министерства иностранных дел. Кемпер был не только передаточным звеном данных из радио- и телетайпного центра, но и сам собирал разведданные через своих многочисленных друзей в разных кругах Германии[314].
Возможно, при всей кажущейся фантастичности рассказа Руланда он раскрыл тайну Вертера и других источников «Люци». Таким образом, уже разгаданы многие загадки «Люци». Но пока еще далеко не все.
Рудольф Гернштадт
Журналист, советский разведчик, немецкий антифашист и коммунистический политик ГДР Рудольф Гернштадт родился 18 марта 1903 г. в Верхней Силезии в городе Гляйвице[315] (тогда Германия; ныне город Гливице, Польша) в семье состоятельных немецких евреев. Его отец Людвиг Гернштадт работал адвокатом и нотариусом, с 1894 г. состоял в Социал-демократической партии Германии и избирался депутатом городского собрания Гляйвица. Мать Мария-Клара, урожденная Цикель, была дочерью шахтовладельца из Бреслау. В автобиографии, составленной в 1930-е годы для Главного разведывательного управления Генштаба Красной Армии (ГРУ), Гернштадт указал, что ежемесячный доход его отца составлял приблизительно 1200 марок, в то время как промышленный рабочий в Верхней Силезии зарабатывал 80-150 марок в месяц.
В 1912–1921 гг. Гернштадт, несмотря на иудейское вероисповедание, учился в католической гимназии в Гляйвице. В 1921 г. он поступил на юридический факультет Берлинского университета, с марта 1922 г. перевелся в Гейдельбергский университет. В октябре 1922 г. Гернштадт сообщил своим родителям о желании оставить учебу и стать писателем. Отец заставил Рудольфа пойти на работу на целлюлозную фабрику в Верхней Силезии, где Гернштадт до осени 1924 г. работал кассиром, бухгалтером, управляющим складом и секретарем дирекции. Вопреки воле родителей Рудольф бросил фабрику и в ноябре 1924 г. уехал в Берлин, где зарабатывал на жизнь случайными гонорарами и редактурой текстов для театрального издательства «Три маски».
С мая 1928 г. Гернштадт был принят на работу в газету «Берлинер Тагеблатт». Эта влиятельная либеральная буржуазная газета выходила в свет в 1872–1939 гг. и считалась рупором Немецкой демократической партии. Главным редактором «Берлинер Тагеблатт» был публицист и писатель Теодор Вольф, друг отца Гернштадта[316]. Главный редактор оказывал молодому журналисту покровительство. Гернштадт работал репортером, помощником редактора, редактором, иностранным корреспондентом в Праге, Варшаве и Москве.
Гернштадт, несмотря на буржуазное происхождение, был человеком левых взглядов. Как и многие молодые левые интеллектуалы, он сотрудничал с «Союзом пролетарских революционных писателей» и «Комитетом борьбы за свободу литературного творчества». Эти организации были связаны с компартией Германии (КПГ). На собраниях этих организаций бывали и нелегальные сотрудники советской разведки: среди молодых немецких левых они искали людей, готовых помогать СССР – «первому в мире государству рабочих и крестьян» и «отечеству трудящихся всего мира».
При посредничестве чехословацкого коммуниста Людвига Фрейнда Рудольф Гернштадт познакомился с неким Альбертом – советским военным разведчиком Александром Качаловым, который привлек хорошо информированного немецкого журналиста-международника к сотрудничеству с Разведывательным управлением Красной Армии. Резидент советской военной разведки Яков Бронин (Абрам), который в октябре 1930 г. руководил вербовкой Рудольфа Гернштадта, докладывал в Центр: «За последнее время Альберт, надеюсь, поймал для нас «крупную рыбу» на Польшу, а именно – специального корреспондента “Берлинер тагеблатт” Рудольфа Гернштадта. Он 15 ноября едет на месяц в отпуск и 15 декабря уезжает в Варшаву в качестве специального корреспондента той же газеты. Согласен активно для нас работать»[317].