Давно меня тряс по поводу гигантской подготовительной работы для нашего проекта «Виртуальный стенд». Три раза находил в его концепциях существенные недостатки и с ехидной насмешкой отправлял на додумывание. Самый главный камень преткновения — формат данных. Вместить хочется всё. Кроме понятных чисто физических величин: плотности, электропроводности, скорости прохождения звука — наши жадные разумы жаждут знать энтальпию и энергию Гиббса, работу выхода электронов и массу прочих нужных, а возможно, и ненужных вещей. Всё предусмотреть практически невозможно.
Поэтому парирую давно заготовленным:
— Наконец-то ты сумел сформулировать техзадание.
Фрейлины поддерживают меня лёгким хихиканьем. Мы собрались у Андрюхи целой толпой, своего рода тайная вечеря. Только до двенадцати апостолов не дотягиваю. Кроме фрейлин и гостеприимного хозяина здесь Куваев и Ольховский. Жалко Шакурова в этот междусобойчик не могу пригласить. Он заметно сообразительнее, чем Ольховский. Зато Юрик надёжный, как кувалда. И всё-таки заметно умнее, чем упомянутый ударный инструмент.
Ещё с нами Таша. Её часто не замечаешь, всё время теряется на заднем плане, но она всегда с нами.
Появление Игоря Овчинникова, моего бывшего старосты, в нашей тёплой компании всех удивило. Это я неожиданно понял, что без таких людей живое дело не поднимешь. К тому же он — битый.
— Повторяю: мы начинаем. Большие дяди обратили на нас внимание и сделали предложение, от которого невозможно отказаться. Сегодняшний день можно считать днём рождения нового космического агентства…
— Ты замахиваешься на конкуренцию с Роскосмосом? — скепсис в голосе Овчинникова можно ложкой есть.
Надо это рубить на корню. Детским способом. Внутренняя оппозиция по стратегическим вопросам недопустима, я так считаю.
— А если и так, то что? — упираюсь взглядом в его насмешливые глаза. — Ты самый старший из нас, поэтому самый трусливый? Не успели начать, ты уже готовишься штанишки испачкать?
Девочки неуверенно улыбаются. Они любят лихих и безумно отважных, осторожных и расчётливых начнут ценить, когда замуж выйдут.
— Может, мы не будем начинать с оскорблений? — Игорь держит себя в руках, и до срыва крышки ещё далеко.
— Можем ими закончить, — и любезно поясняю: — Твоим первым словом было «ты», заметь, не «мы», а «ты». Самым первым словом, отделил меня от себя. То есть «мы» — для тебя не существует.
Общее и немного тягостное молчание.
— Неверие в достижимость конечной цели — практически гарантия провала, — объясняю уже мягче. — Ты не веришь в меня, у тебя вызывают насмешку первые же слова. Ты с кем, мастер культуры?
— Скорее, культуризма, — хихикает Куваев, тем самым снимая напряжение.
— Прежде чем требовать с меня вхождения в «мы», не следует ли сначала ознакомить с планами, — Игорь берёт себя в руки и переходит на свой обычный рассудительный тон.
Честно говоря, удивлён. Факультет космических исследований, один из его студентов особо не скрывает своих наполеоновских планов космической экспансии. Казалось бы, этих вводных достаточно для вывода, что совсем неосведомлённых нет. С особым удивлением осматриваю девушек, я чего-то о них не знаю?
— Что ты так смотришь? — от имени женской части вопрошает Люда.
— Я говорил, что трещать о наших планах на каждом углу не надо. При этом не верю, что никто из вас нигде ни словом.