— Какая у вас группа?
— Группа? Что за группа?
— Ну, если вы не знаете, что это такое, то, очевидно, и не знаете, какая именно у вас группа крови.
— Кровь есть кровь.
— Сейчас не время для лекции о группах крови, — произнес Роджер. — Дело в том, что если ваша кровь не такая, как у Хильды, то это может убить ее. Но у Хильды и у меня одна и та же группа, это я знаю точно.
Он посмотрел на пакет с кровью, а затем опять на часы.
Спустя пять минут в пакете набралось около пинты его крови. Он вытащил иглу и аккуратно сложил пакет. Поднял его, почувствовав его теплоту, и опустился на колени возле своей жены.
Быстрыми движениями он разорвал рукав ее блузки и ввел ту же иглу в ее вену.
— А теперь садитесь здесь и держите пакет вот так.
Он показал Дельгадо, что и как делать, и они оба молча смотрели, как кровь перетекает в ее тело, неся жизненную силу.
Эффект от этого проявился незамедлительно. Ее щеки перестали быть мертвенно-белого цвета, Дельгадо был поражен происшедшей переменой.
Но Роджер начал беспокоиться.
Одной пинты крови недостаточно. Он не знал, сколько еще потребуется, но знал, что столько он не сможет дать.
Только бы приехала «скорая» с бутылками плазмы!
Сьюзен ехала в машине Дельгадо без обуви и в одних трусиках. Но, по крайней мере, огромный «кадиллак» передвигался гораздо быстрее, чем старая машина Дженнифер, на которой они приехали.
Ей показалось, что прошла целая вечность, прежде чем она смогла выбраться на дорогу из леса. Хотя она и не собиралась тратить время на безупречное вождение, все же приходилось быть аккуратной, чтобы не врезаться в дерево. Но ветки, сдирающие краску с машины, были последним, что ее волновало. Машина мчалась по дороге, подпрыгивая на камнях и корнях деревьев. Сьюзен вскрикнула от радости, когда наконец выехала на шоссе. Теперь она могла гнать вовсю.
Ближайший, магазин, думала она, находится в трех милях.
Через некоторое время она подъехала к широким деревянным ступеням здания, остановила машину и вылетела через переднюю дверь, проигнорировав удивление двух пожилых людей, сидевших в креслах-качалках.
— Где телефон?
— Вы, должно быть, очень торопитесь, мадам? — произнес сухой голос откуда-то из глубины.