— Что насчет полиции? Когда они приедут, я хочу сказать им, что это я украла деньги и драгоценности.
Роджер потрепал ее по плечу и взял ее руку в свои. Он испугался того, что увидел и услышал. В ее возвращении была сила, которая могла показаться кому-то хорошим знаком. Но он знал, что обычно это является прелюдией к смерти.
— Я должна сказать кому-нибудь, — нервничала она. — Я не могу позволить, чтобы эта несправедливость продолжалась…
— Может, я смогу помочь, — вмешался Фред Гаркинс.
Сьюзен посмотрела на Роджера:
— Мистер Гаркинс — мэр… ну, того, где мы сейчас находимся.
— Я думаю, мистер Гаркинс, что нам нужен офицер полиции или адвокат, чтобы принимать такого рода показания.
— Это я, — сказал он. — Мэр — должность, Которая не занимает все мое время. Я и адвокат, И нотариус тоже.
— Но я думала… — начала было Сьюзен.
— Я знаю, вы думали, что я владелец магазина. Я просто присматривал за ним, пока Чарли был на рыбалке.
— Чарли?
— Чарли — хозяин магазина.
— Разрешите мне сказать, разрешите, пожалуйста, — шептала Хильда.
— Тебе совсем не обязательно делать это, детка. Просто лежи спокойно, — произнес Дельгадо.
— Нет, я скажу это. Я должна.
— Если леди хочет сказать что-то, то не мешайте ей, — заметил Гаркинс.
Он сделал какие-то записи на бумаге. Дельгадо сидел с угрюмым видом. Роджер стоял на коленях, держа ее руку. Сьюзен смотрела на все глазами, полными слез.
И Хильда Элвин рассказала, как она совершила преступление и какие обстоятельства вынудили ее пойти на это. Сначала она говорила довольно громко, но затем снова перешла на шепот:
— Мне очень жаль, Роджер… но ты будешь опять счастлив, я знаю. Тони, прости меня… Я жила с этим слишком долго… ты был для меня слишком хорош, Тони…
Машина «Скорой помощи» примчалась через десять минут. За ней следовала полицейская машина, а доктор ехал в третьей. Но было уже поздно.