«Массачусетс», последовательно атакованный несколькими группами пикировщиков, ненадолго пережил своего старшего товарища. Бронебойные пятисоткилограммовые бомбы, прошив палубу[24], проломили его корпус в нескольких местах, и когда стало ясно, что корабль уже не спасти, кэптен Гэтч приказал покинуть тонущий линкор, осевший до уровня верхней палубы. Эвакуация прошла организованно; моряки «Массачусетса» перебирались на катера и буксиры, подошедшие к борту гибнущего гиганта, которому уже не требовались ни вёсла, ни паровые турбины.

Тяжёлый крейсер «Чикаго» не затонул – он взорвался и превратился в груду мятого металлолома. Авиабомба попала в артиллерийский погреб носовой восьмидюймовой башни и вызвала детонацию боезапаса, погубив и корабль, и большую часть его экипажа.

…О новых потерях US Navy не сообщалось, зато все средства массовой информации взахлёб превозносили заслугу адмирала Кинга, выразившуюся в прорыве из Гуантанамо пяти авианосцев – за этот прорыв командующий флотом Соединённых Штатов получил прозвище «Спаситель кораблей». Эскадра адмирала Богана без потерь добралось до Ньюпорт-Ньюса, где все повреждённые корабли – в первую очередь «Тикондерога» и «Монтерей» – встали в доки.

Война продолжалась…

…Война продолжалась, и германское командование сочло операцию «Рагнарёк» незавершённой. Основные цели операции достигнуты не были: захват Виргинских островов существенно не менял стратегическую конфигурацию на Карибах и не давал континенталам ощутимых выгод. Единственным солидным призом для союзников стал Пуэрто-Рико, но бои за остров ещё не закончились – сорокатысячная армия генерала Паттона дралась отчаянно, несмотря на блокаду побережья и острую нехватку боеприпасов и всех видов снабжения[25].

Трезво оценивая ситуацию, тевтоны понимали, что ввиду тяжёлых потерь флота и авиации высадка на Кубу уже нереальна. Наиболее подходящим объектом для продолжения наступления был остров Гаити, но и он представлял собой очень крепкий орешек, разгрызть который можно было только с большим риском для зубов. На Гаити был развёрнута сильная армейская группировка генерала Брэдли, насыщенная техникой и насчитывавшая свыше ста шестидесяти тысяч солдат и офицеров. Берега острова почти во всех точках, пригодных для высадки десанта, были густо замотаны колючей проволокой, прикрыты минными полями и подводными заграждениями, а живописные пляжи Эспаньолы насквозь простреливались их амбразур бетонных дотов, усеявших уродливыми нарывами весь остров. Авиация янки на Гаити понесла большие потери, но каждую ночь с аэродромов Кубы взлетали эскадрильи истребителей и бомбардировщиков, садились на Эспаньоле и рассредоточивались по хорошо замаскированным площадкам и капонирам в ожидании часа «Ч». И быстро восстанавливал силы US Navy: к середине мая американский флот насчитывал в своём составе пять ударных («Эссекс», отремонтированные «Банкер Хилл», «Рейнджер» и «Тикондерога» и новый «Бон Омм Ричард», только что вошедший в строй; шестой корабль – «Беннингтон» – заканчивал цикл боевой подготовки) и четыре лёгких авианосца («Каупенс», «Принстон», «Монтерей» и «Сан-Джасинто»), на которых базировалось в общей сложности без малого семьсот боевых самолётов. А после ввода в строй нового линейного корабля «Миссури» адмирал Кинг имел в своём распоряжении эскадру из четырёх быстроходных линкоров, ни в чём не уступавших германским «кайзерам».

Но кроме Гаити, была ещё Ямайка, и именно этот остров привлёк внимание стратегов кайзеррейха – с Ямайки дальние истребители могли прикрывать тяжёлые бомбардировщики при налётах не только на Кубу, но и на Флориду, а Эспаньола оказывалась в клещах.

После завершения Карибского морского сражения Хохзеефлотте располагал восемью авианосцами («Мольтке», «Дерфлингер», «Зейдлиц», «Рейнланд», «Гессен», «Фритьоф», «Хеймдалл», «Один»). В мае в строй вернулся «Фон дер Танн», однако ремонт «Лютцова» в Буэнос-Айресе и «Хагена» в Сан-Паулу затягивался. Зато неожиданную прыть проявили французы, сумев вполне прилично отремонтировать на Мартинике авианосец «Ганновер», повреждённый двумя авиабомбами. И неожиданный подарок Лютьенсу сделали русские: прибывшая на Тринидад с Балтики плавмастерская (по сути, небольшой плавзавод) «Серп и молот» не только устранила повреждения «Чесмы», но и в течение двух недель выправила полетную палубу германского авианосца «Зигфрид», что произвело сильное впечатление на командующего Хохзеефлотте.

В итоге к концу мая у союзников имелось шестнадцать тяжёлых и лёгких авианосцев с пополненными полнокровными авиагруппами против десяти авианосцев US Navy – перевес весьма ощутимый, – а к Барбадосу подтянулась четыре линкора-ракетоносца, получившие на вооружение новые ракеты «Зеефогель». И – количественное и качественное превосходство в авиации берегового базирования, уже доказавшей свою высокую боевую эффективность.

Муссолини заикнулся было о сокращения участия итальянского флота в дальнейших десантных операциях, на что кайзер ответил, что ничего не имеет против: дредноуты дуче можно заменить бразильскими и аргентинскими линкорами – старыми, но пригодными для обстрела берега, тем более что латиноамериканцы рвутся в бой, надеясь получить свой кусок Антильских островов. Дуче всё понял, и вскоре на смену итальянским кораблям, погибшим и повреждённым у Пуэрто-Рико, в Карибское море прибыли новый линкор «Имперо», только что законченный постройкой, модернизированные линкоры «Кавур» и «Дуилио», тяжёлый крейсер «Больцано», четыре лёгких крейсера и шесть эскадренных миноносцев.

По рассмотрении плана атаки Ямайки адмиралы кайзермарине пришли к выводу, что шансы на успех достаточно велики, но при одном условии: при активном участии русского Атлантического флота, в состав которого летом должен был войти новый – третий по счёту – линейный авианосец «Полтава». По мнению Редера, поддержанному Адмиральштабом, ради этого стоило пойти на уступки Москве и превратить Ямайку во вторую Исландию.

Германское предложение было принято «русской тройкой», и Атлантический флот Народной России приступил к подготовке десантной операции против Ямайки. От себя же Макаров сказал Лютьенсу, встретившись с ним в Порт-оф-Спейне: «Остров Сан-Сальвадор на Багамах, где Колумб впервые ступил на землю Нового Света, – это, конечно, заманчиво. Но мне с детства хотелось побывать в Порт-Ройяле, где развевался «Весёлый Роджер» Генри Моргана, и я сделаю это с большим удовольствием».