– Да... «Опять тревога, опять мы ночью уходим в бой... И родной АКМС – наперевес..» Романтика выжженных рав нин... Маленькие прелести рукопашного боя... Пришлось всем этим пожертвовать – ради увлекательной карьеры обходчика...

Повисла пауза.

– Капитан, у тебя... закурить не найдется? – Он мог бы добавить: «В левом нагрудном кармане, жесткая пачка, по виду– что-то дорогое... Хорошее».

Он мог бы полчаса рассказывать о том, что заметил всего за несколько секунд, что сумел ухватить его по-прежнему цепкий взгляд, он уже очень многое знал о капитане, включая и то, что ему, видимо, уготована та же судьба, что и самому Ластычеву, но он не знал одного – угостит его Некрасов сигаретой или нет. Потому что и то и другое было бы естест венным.

Некрасов замер, внимательно глядя на него, Ластычев виновато улыбнулся и развел руками:

– Карьера обходчика не предполагает высоких заработков... Это, так сказать, служение высоким идеалам, а не поклонение золотому тельцу.

Некрасов – все так же молча – вытащил пачку «Честер-фильда» и протянул Ластычеву. Ластычев (непонятно, почему у него вдруг задрожали руки? Ведь не оттого, что его угощали импортными сигаретами? Эка невидаль, нет, дело было не в этом...) взял из пачки одну и вернул Некрасову, но тот вертикально выставил ладонь: оставь себе.

В общем-то, слова были не нужны. Об этой мелочи не стоило и говорить, ни тому, ни другому. Но эта мелочь дорогого стоила. Ластычев кивнул:

– Может, выйдем на улицу? Чего дымить в палатке? Я не убегу.

Некрасов помедлил, затем качнул головой" пошли.

Они вышли на воздух, капитан, словно спохватившись, протянул Ластычеву зажигалку, тот прикурил и с наслаждением затянулся.

– Прекрасный сегодня денек... – Он выпустил дым через нос – двумя упругими плотными струями. – Это так генерал говорил... Ну, когда он еще не был генералом. Он, правда, добавлял... Э-э-э... – Ластычев замялся и поспешно сунул сигарету в рот. Снова затянулся. – Прекрасный!

– Ну что, Залина Александровна? – Генерал стоял перед сгоревшим бензовозом и смотрел в бинокль, прямо в просвет между обугленной кабиной и развороченной цистерной. – Кажется, мы победили, ничего не делая. Как говорили великие: «Выдержка – это оборотная сторона стремительности». Сейчас освободят шоссе, я наберу группу добровольцев, и Ластычев отведет нас к этой штуке.

Она хотела что-то сказать, но он ей не дал:

– Вас я с собой не возьму, даже не просите. Если потребуется – свяжу и оставлю в палатке. И не пробуйте меня переубедить. Как вы сказали: «Практически не поддается внушению»?

– Да.

– Вот видите? Положение обязывает. Так что остаетесь ждать на берегу. Это понятно?

Плиева поняла, что спорить с генералом бесполезно.

– ОНА больше не заработает, – сказала Залина.

– Голубушка, – с некоторой издевкой произнес Севасть янов, – откуда такая уверенность? Это ничем не детерминировано.