— Поступим вот как: я задам вопрос, и, если ты снова промолчишь, господин Фарун даст тебе зелье, развязывающее язык. — Чиновник посмотрел на ведьмака, и тот уверенно кивнул, Нея же нахмурилась, пытаясь припомнить, существует ли такое зелье. — Действие у него простое: ты будешь испытывать боль, пока не скажешь правду.

Он помолчал, разглядывая охотника, которого, кажется, ничто не интересовало.

— Итак, спрашиваю последний раз. Кто на тебя напал?

— Не знаю, — хрипло и безразлично выдавил мужчина. — Было темно.

— Как думаешь, кто это мог быть? Враги, люди, с которыми ты что-то не поделил?

— Не знаю, — повторил мужик и без эмоций посмотрел на чиновника.

Олмер покачал головой и дал мужчине несколько секунд на раздумья. Но тот всем видом показывал, что ему нечего сказать.

— Скажите, а где обычно вы ставите капканы и силки? — спросила Нея.

— По-разному.

— И все же как далеко отходите от своей деревни?

— Прилично.

— У скертанских скал ставили?

— Бывало.

— На кого?

— На всех.

— Большие капканы? — почти наивно поинтересовалась Нея.

— Как у всех.

Опять повисло молчание, и Олмер с любопытством посмотрел на Нею, предлагая ей продолжать. А лейтенант чуть ближе подошла к мужику.

Она задавала вопросы наобум, просто надеясь, что этот человек связан хоть с чем-то в их запутанном деле. Но в какой-то момент ее осенило…

Нея долго не могла понять, почему ее так смущает этот избитый человек. Раньше считала, что ее настораживали странные раны, тем более виновника ей нужно было найти. Рядом с заставой подобные деяния должны жестко наказываться. Но вот сейчас, глядя на совершенно новые кожаные штаны, поняла, что ей не нравится. Таких штанов на заставе не водилось, и наверняка она сама же прихватила эти из его дома в тот день, когда увозила.