– Итак. Видишь ли, у меня довольно редкая профессия, – продолжил Холмс, не обращая на него внимания. – Пожалуй, я единственный в своем роде. Я сыщик-консультант. Понятно, что ты не представляешь себе, что это такое. Основная моя работа – помощь Скотленд-Ярду. Точнее, отделу специфических расследований.
– Специальных, ты хотел сказать?
– Я что, не знаю, где я работаю? Отдел специальных расследований – это там маньяки всякие, убийства богатых господ, членов королевской семьи…
– Да что ты такое говоришь!
– Гипотетические примеры. Лестрейд возглавляет, очень известный сыщик. Если бы не я, напомню, он бы тебя повесил. А специфический отдел занимается специфическими преступлениями. Потусторонними. Но так же не назовешь отдел Скотленд-Ярда?
В наше время немногие верят в сверхъестественное – но от этого оно не перестает существовать. Ты тут давеча весьма некрасиво называл мой замок нечистью. Нет – он потустороннее существо. Каких много в Англии, да и во всем мире. Обычные люди в них сейчас и не верят. И знаешь почему? Потому что об этом пекутся специальные люди – они себя называют «черная гвардия», но, как по мне, так это слишком пафосно. Я их зову смотрителями. Методы у них так себе, но делают они весьма полезную вещь: они заставляют людей, которые сталкивались с чем-то потусторонним, забывать об этом. В события они не вмешиваются – они лишь стирают потом память людям, которые в них участвовали. В противном случае между сверхъестественными существами и людьми давно бы уже шла война – и честно говоря, не знаю, кто бы в ней победил, но ни той, ни другой стороне это не пошло бы на пользу.
Ну еще они якобы смотрят за тем, чтобы и сверхъестественные существа, и люди, которые о них знают, соблюдали какие-то правила, не выходили за рамки. Словом, какой-то только им ведомый баланс. Хотя, поверь, чего тут только ни творилось – а я ни разу еще не видел, чтобы они вмешивались.
Повторю, мне не нравится, какими методами действуют смотрители, но мы давно определили с ними, как можем сосуществовать. Если потусторонние и люди совершают преступления в отношении друг друга, то смотрители дают нам время допросить свидетелей и закончить дело – и лишь потом начинают действовать сами. В ряде случаев мы можем попросить смотрителей вообще не стирать таким людям память – как я, например, попросил за тебя, когда ты гордо ушел из моего замка. Будь уверен, что если бы не я, ты бы сейчас уже забыл всю эту историю с Критерионом.
Ватсон подумал, что это было бы самым лучшим концом этой истории, и Холмс, похоже, прочитал его мысли.
– Не хотел бы тебе этого пожелать, Джон. Те, с кем поработали смотрители, потом страдают от головных болей и иногда даже сходят с ума. В будущем они отработают свои методы, а пока я бы никому не советовал попадать к ним в лапы. Они же не встречались с тобой?
– А вот встречались, – огрызнулся Ватсон. – Но да, один из них сказал, что насчет меня их попросили, и они ушли.
– Вуаля, – резюмировал Холмс. – Отблагодаришь потом, когда поймешь, от чего я тебя уберег.
– А что они, всем сотрут память, кто был тогда в больнице? Всей толпе?
– Да ну что ты, – махнул ладонью Холмс. – Наш бой с Критерионом видели только три человека – доктор, сторож и ты. Остальные знают все со слов тех двоих. Тебя я обезопасил, а вот доктор и сторож наверняка сейчас обо всем уже забыли и рассказывают своим землякам, что пили вместе в морге и им только почудилось, что один из мертвецов шевельнулся… Может быть, на всякий случай смотрители поработают еще с теми, кому эти двое могли рассказать о случившемся в подробностях.
Ватсон вспомнил, как два полисмена-смотрителя взяли не только сторожа Джейка, но и Пита, севшего на его, Ватсона, место за столом.
– Но повторю главное, что я тебе уже говорил, – продолжал Холмс: – нечисть – это те, кто вредят людям, а потусторонние существа просто сосуществуют. Или даже помогают. Это как пойдет. Они все знают, что если начнут вредить, то подключится этот специфический отдел. И со всем уважением, не как рота Сэкера! Все будет по справедливости. В отдел не взят ни один ветеран этой роты, как бы они ни просились. Потому что для роты Сэкера все потусторонние существа подлежат уничтожению. В специфическом отделе работают люди, у которых позволяет это делать психика. Понятно, что они не асы сыска, но у них нет слепой ненависти к потусторонним существам и они хотя бы не тянутся к пистолету с серебряной пулей, когда видят привидение.
Ватсон вспомнил себя.
– Отдел возглавляет миссис Грегсон – единственное потустороннее существо на службе в лондонской полиции, – продолжал как ни в чем не бывало Холмс. – Она вампир. Да еще и женщина! Не правда ли удивительно? Она умна и энергична, чувствует нечисть и умеет с ней бороться – но есть один минус: не терпит прямого солнечного света. Кстати, то, что вампиры боятся дневного света – это миф. Они его просто не любят – это да, но по-настоящему опасно для них лишь сильно палящее солнце. Поэтому миссис Грегсон повезло, что она живет в Лондоне. О том, что она вампир, знают лишь несколько ее подчиненных, да пара высших полицейских чинов.
Помимо помощи полиции, я еще работаю как частный детектив. Ко мне на Бейкер-стрит по рекомендации других частных агентств приходят люди, которым это действительно нужно, и я берусь только за интересующие меня дела. Я выслушиваю их истории, они выслушивают мое толкование, и я кладу в карман гонорар. Или не кладу, если они мне понравятся.
– То есть ты не выходя из комнаты можешь распутать преступление? – с недоверием спросил Ватсон.