Пока прогревал машину, вспоминал вчерашний день. Он закончился звонком матери. Мало того, что на ноябрьские праздники с Федей приедет, так еще и пришлось отвечать на вопросы женщины, внезапно выяснившей, что ее сын вполне половозрелый и живет с девушкой. Потому что трубку Аня взяла. Да мне, в принципе, плевать на это. Приедут — потерпим, обязательную программу в виде всяких покатушек по достопримечательностям и прочего выполним. Где наша не пропадала? Тем более что Аня решила поиграть в жену декабриста и сопроводить меня с миссией моральной поддержки. Значит, будет легче.

Так как смена не моя, поставили меня третьим номером к какому-то Спиваченко. Внешность, кстати, у доктора была какой угодно, только не украинской. У бурятов бы за своего сошел, сто процентов. Глазки узкие, хитрые. Меня подробно расспросил, что да как, но вроде остался доволен.

Третьим номером — вообще лафа работать. Даже наркота у второго номера. А ты знай себе, носи чемоданчик и выполняй ценные указания.

Первый вызов и сразу в цэковские дома из бежевого кирпича. Спиридоньевский переулок завален снегом, но дворники дружно его чистят — с трудом, но проехали во двор.

— Совсем умом тронулся, — рапортовала нам пожилая мать пациента. — Забирайте его скорее!

— А что случилось? — поинтересовался Спиваченко.

— Сынок у меня со слабоумием. Стоит на учете. Как напьется, начинает куролесить.

Мы вошли в квартиру, тут было, мягко говоря, странно. Везде разбросаны вещи, стены чем-то измазаны.

— Только я в магазин отлучилась, — женщина заплакала. — Он достал заначку, выпил. А ему нельзя!

— Ну давайте посмотрим пациента. Как его зовут?

— Виктор.

Парень оказался и правда, со странностями. Всклокоченные волосы, дико вращающиеся глаза. Сидит на кровати и руками ест что-то, разбросанное на одеяле. Не исключено, что макароны с мясом. Рядом стоит водочная бутылка, в которой на донышке что-то плещется. Дерьмо не пьет, “Посольской” балуется.

— Виктор, здравствуйте, — очень вежливо начал Спиваченко. — Как чувствуете себя? Что беспокоит?

Похоже доктора самого не тревожило, что пациент жрет с постели. И не такое видели.

— Мать, ты дура? Зачем вызвала этих? Я тебе хрум-хрум что? Подопытная крыса?

— Витя, поговори с нами, — доктор сделал нам знак, чтобы мы были готовы. — Выпивал сегодня? Много?

— Какая нахер вам разница?

Разница большая. Если бы просто напился, то варианты есть. А если с непредсказуемым буйством... Так что надо паковать и везти. Но сначала придется поубалтывать.

— Вить, смотри какое дело, — Спиваченко перешел на мелодичный и спокойный тон: — Мы тебя все равно увезем. Ты выбирай — по-хорошему или по-плохому.

Мама сзади ахнула.