Мальчик ничего не ответил, но сразу бросился к ее сумке и осторожно поднял ее. Комда поправила прическу и расправила руками несуществующие складки на платье. Теперь она чувствовала, что готова встретиться с ожидающей ее на пороге толпой. Она и Хард вместе вышли на крыльцо. Комда сказала так тихо, что ее услышал только священник:
— Хватит устраивать представление. Я пойду с тобой, куда ты скажешь.
Зальд повернул к ней лицо. В его глазах читалось удовлетворение и чувство гордости оттого, что он смог изменить ситуацию в свою пользу. Он сразу же опустил руку и уже не таким резким голосом прокричал:
— Злой дух, что живет в сердце этой женщины, испугался гнева нашего бога. Я забираю ее с собой, а завтра мы свершим над ней справедливый суд!
Зальд крепко схватил Комду за руку. Она заметила, что ни кошелька, ни хрустальной пирамидки в его руках не было. По всей видимости, священник спрятал их в потайном кармане. Они стали спускаться вниз, причем Зальд изредка дергал женщину за руку, видимо, стараясь показать свою власть над ней. Комда грустно улыбнулась, когда вспомнила слова Энди о том, что ей нельзя путешествовать одной. Неужели андроид в очередной раз был прав?
Глава 11
Ночь прошла спокойно, если не считать того, что священник не дал ей выспаться, периодически заходя в комнату, где она сидела и демонстративно проверяя веревки, которыми женщина была связана. Комда больше не проронила ни слова. У нее не было желания случайным словом разжечь огонь его ненависти. В очередной раз проснувшись после его визита, она больше не сомкнула глаз.
Её совершенно не волновал суд, который собирался затеять священник. Она мыслями была на «Синей чайке». Импульсивные вагкхи, не дождавшись в назначенное время сигнала от неё, могли запросто высадиться на этой планете. К каким последствиям это бы привело, она даже не хотела думать. Комда решила скорее покинуть негостеприимную деревню и возобновить поиски Тресс.
Но сделать это надо было так, чтобы не возбудить ни у кого подозрений и избежать совершенно не нужной погони. Она, заранее зная планы священника, спокойно и не торопясь обдумала свои действия. Когда женщина закончила размышлять, на улице было уже раннее утро. Она потянулась, пытаясь расправить затекшие руки и ноги, но почувствовала только боль от врезавшихся в тело веревок. Дверь открылась, и на пороге в очередной раз появился Зальд. Он подошел к ней и, встав напротив, заговорил:
— Женщина, ближе к обеду над тобой состоится суд. Ты можешь защищаться, если хочешь, но я сомневаюсь, что тебе это поможет.
— Я не собираюсь этого делать. Мои слова перед толпой будут бесполезны, но тебе, сейчас, когда мы разговариваем с глазу на глаз, могу дать совет.
Губы мужчины по привычке презрительно скривились.
— Прекрати настраивать людей против Харда и его сына. Ты о многом не знаешь. Не он виноват перед тобой. Это тебе следовало бы просить прощения. Старым обидам между вами должен быть положен конец. Разве бог не призывает всех к прощению?
Зальд посмотрел на нее злыми глазами и ответил:
— Ты сейчас подтвердила, что являешься ведьмой. Иначе откуда ты можешь знать о наших разногласиях со сводным братом?
— Думай обо мне что хочешь. Мне все равно. Жаль только, что ты меня не услышал. Быть может, это был последний шанс изменить твою нелепую и полную ненависти жизнь.
Комда замолчала и заставила себя расслабиться настолько, насколько это было возможно в том положении, в котором она находилась. Её руки были связаны за спиной, а ноги примотаны к ножкам тяжелого стула. Зальд молча в очередной раз проверил узлы и вышел из комнаты. Когда стих звук его шагов, она услышала тихий голос, который доносился из неплотно закрытого ставнями окна:
— Это я, Лонгвайт. Пришел спросить, как у вас дела?
Комда улыбнулась, вспомнив зеленые глаза и светлые волосы парнишки, и приветливо ответила:
— Все в порядке, не волнуйся.