Меня захлестнуло ощущение бездны, хаоса какого-то первозданного. Там, в Шарм-эш-Шейхе, есть места, проломы, где, например, до сих пор лежат тела аквалангистов. То есть они утонули и на глубине метров восемьдесят в этот пролом попали вместе с аквалангом. Их никто оттуда не достает, потому что невозможно на эту глубину спуститься.
Это непередаваемое ощущение, что под тобой нет ничего и вверху — ничего, и ты как поплавок болтаешься, между двумя разными мирами: меж водой и воздухом, землей и небом. В полной темноте.
Был такой, если не ужас, то нечто внутреннее, из подсознания откуда-то странное. Дала знать о себе темная природа человеческая, даже скорее животная: инстинкт выживания, самосохранения. И он, этот инстинкт, пытается затуманить сознание, отключить. Если ты впадаешь в некий страх, в панику, действительно можешь натворить много чего. И следовательно, это надо подавить и разделить: вот это мое низшее «Я», а это мое осознанное. А где-то есть еще высшее «Я», которое меня в некотором смысле бережет, хранит, как ангел-хранитель. В подобных ситуациях все три слоя очень четко воспринимаются.
Потом я узнал, что такая авария случилась единственный раз — именно тогда, когда я был в воде, электричество вырубилось. Надо ж было так это состыковать! Как в конструкторе LEGO, чтобы совпало. Конечно, отключения электричества бывают иногда, но на пять минут, не больше, а здесь я плаваю-плаваю…
Во-первых, не знаешь, куда плыть, потому что ты можешь в другую сторону уплыть. А поскольку у меня еще и сильная близорукость, даже если бы они свет включили, я все равно берег видел бы туманно. А тут вообще полная потеря ориентации в пространстве. В такие моменты легко удариться в панику и погибнуть. Но где-то в глубине памяти у меня живут бескрайние разливы Оки в темные ночи. Мое детство было безопасным: ни лес, ни вода, ни люди меня не пугали. Огромные пространства половодья были для меня прекрасны. Я, конечно, не вспоминал детство в этот напряженный момент, но, думаю,
Вдруг какая-то моя часть говорит: держись, держись, нормально, «все хорошо, прекрасная маркиза». А внутреннее чутье ей вторит: «В эту сторону надо плыть».
Есть только одна правильная дорога — к берегу. Вот так, по внутренним ощущениям, я плыл-плыл… Не двадцать метров, все сорок. Через какое-то время нащупал коралловую эту плиту. А спуска, лестницы нет. Где же он? Включил интуицию, пошел влево. По колючему и неровному коралловому массиву добрался до мостика, а по мостику вышел на берег. И ровно в это же мгновение включился свет, практически сразу. То есть его не было минут 20–25.
Одевался совершенно ошарашенный, все равно почти ничего не видел, спрашиваю: «Ребята, а что у вас происходит?» — «Ладно, все нормально, мы проверяем тебя: насколько ты способен выполнять наши указания, насколько ты готов сотрудничать». Насколько ты гибкий, насколько ты мягкий — словно перчатка, которую надевают на руку. Я предчувствовал, что меня хотят куда-то ввести, как-то использовать и проверяют на некую внутреннюю готовность к сотрудничеству.
Начинать пришлось с Дахшура
Когда вся эта история закончилась и я уже понял, что меня проверили, думаю — ладно, посмотрим, куда они меня дальше выведут, эти все ЦУ (Центр управления).
Примерно 17 марта мы поехали в Каир на автобусе.
Так предложил наш гид Али: «Начинать надо не с Саккары, а с Дахшура». Дахшур тоже находится недалеко от Саккары, в одну сторону видна пирамиды Гизы, а в противоположную сторону — пирамиды Дахшура, тоже достаточно древняя постройка.
Прямо с утра мы выехали. Рано, наверное, в четыре или в пять, а часам к десяти-одиннадцати уже приехали в Дахшур. В Дахшуре работает в основном одна пирамида, так называемая Красная пирамида, хотя там есть еще интересная Ромбовидная пирамида, иногда ее называют «Ломаная пирамида», потому что у нее грани идут вначале более отвесно, а потом — более полого. Вот эта Ломаная пирамида закрыта, а Красная открыта для посетителей. Хотя Ломаная пирамида сохранилась достаточно хорошо. Все это сохранилось на удивление хорошо. Пирамиды пятой династии практически все превратились в щебень, в мусор и так далее, а эта вроде раньше построена, и такой необычной формы, но стоит.
Мы пошли к Красной пирамиде, причем было такое ощущение, что там что-то ждет. Тогда, в 2002 году, ни в Дахшуре, ни в Саккаре практически не было туристов. Дахшур открыли для посещений буквально недавно, может быть, за год или за два до этого, поскольку раньше там была военная база. Египтяне если не хотят пускать куда-нибудь туристов, они окружают объект «колючкой» и говорят: «У нас тут совершенно секретно, военная база». Отличный повод отшить любопытных.
Египтяне нынешние вообще-то еще те «самураи», диву даешься. У них миролюбивый характер и боязнь смерти, я тоже с этим много раз сталкивался. Они смотрели на мои эксперименты с мистическим ужасом. Чувствительность у этого народа высокая, и вдобавок женская внутренняя программа, и некоторые вещи, которые преодолеваются в мужском измерении, им незнакомы, их не так воспитывали. Они более адаптивные, подстраиваться могут легко, а вот создавать что-то новое, напрягаться — нет, это не для них. Опять же особенности климата, древней психологии… Это тоже в некотором смысле влияет. Хотя египтян, может, осталось процентов десять, а остальные — арабы, турки, непонятно кто: греки, эфиопы.
В пирамиду мне пришлось идти одному. Тебе надо — ты иди. Ты приехал куда-то подниматься, куда-то спускаться. Я, в принципе, надеялся на то, что хотя бы Ника со мной пойдет, но у нее как-то тоже не было энтузиазма. И Али добавил «позитива»: «Тебе же надо.
А ты точно хочешь?»
Красная пирамида
ВОТ ТАК И ПОШЕЛ Я ОДИН В КРАСНУЮ ПИРАМИДУ. Это был первый контакт. Когда подходишь к пирамиде, уже чувствуется ее энергетика. До этого я бывал на экскурсиях только в Луксоре, а там нет пирамид, есть Карнакский храм и Долина царей. Так что это была первая моя пирамида, первое соприкосновение с ее энергетикой.
Пирамиды Дахшура находятся вообще в стороне, непонятное место. Там нет, как, например, в Саккаре, никаких специальных комплексов, где бы жрецы обучались. Нет специальных храмов, как, например, на плато Гизы, нет никаких сфинксов. Стоят несколько сохранившихся пирамид, две или три, и остатки от пирамид Среднего царства, которые строили Сенусерт I и Сенусерт III. И все. Почему Красная пирамида сохранилась? Все достаточно необычно.