Я когда приезжаю в Египет, мне всегда надо проплаваться, продышаться. Я достаточно много плаваю всегда в Египте. Это же был как раз март. Март вполне такой приятный месяц, когда вода становится более-менее теплой. Температура, наверное, всего градусов двадцать, но если немножко закаленный, можно плавать. И при этом я еще чувствовал связь со своей монадой. Причем связь с монадой была такая интересная, прямо на уровне телепатических контактов. Ты постоянно ее сканируешь как духовного учителя. И спрашиваешь: правильно — не правильно? Что будет, допустим, завтра, что будет через два, три дня?
Многие экстрасенсы бессознательно это делают, когда сканируют события, которые с человеком могут произойти.
У хорошего пророка — всегда хорошая связь со своей монадой. Потому что через монадическое тело из пятого измерения он может посмотреть: что там в четвертом измерении — то есть в мире времени — произойдет с тем или иным человеком? Или с какой-то ситуацией, с этносом или еще с кем-то. Вот это качество обычно хорошо развивается, когда изучаешь астрологию. И ты набираешь некий опыт централизации, собирания вместе разноплановых энергий или временных циклов, фрагментов. И выстраиваешь некую точку «ноль», зону нейтра, которая, собственно, является зоной связи с надвременьем. У астролога есть такая возможность.
Ты постоянно ее сканируешь как духовного учителя. И спрашиваешь: правильно — не правильно?
Потому что обычный человек, как белка в колесе, бегает по разным состояниям и не может центрироваться. Как говорится, «эксцентричный» — эксцентричны все люди: экс — «от». Нет центра. А вот духовные учителя центрированы, они усиливают энергетику в пупке, в сердце. И мир вокруг них крутится, а они пребывают в состоянии спокойствия. Это называют центр циклона у Джона Лилли, или око тайфуна, термин как раз тогда и появлялся. Михейкин переводил книги Лилли и ввел это понятие на русском языке. Только из этой зоны ты можешь действительно почувствовать истину. Потому что все остальное — это, я бы сказал, иллюзия. Сегодня есть, завтра нет.
При этом телепатический контакт я нарабатывал в свое время у Карла Николаевича Николаева, как я писал выше. Меня обучал самый знаменитый в свое время телепат. Мы там и другими практиками занимались. Это тоже развивало центрированность.
Мою монаду наблюдают
Так вот, тогда в Египте у меня было такое ощущение, что контакт с монадой проходит параллельно еще чему-то… Меня словно наблюдали в другом измерении. С еще более тонкого измерения. Если монада в пятом измерении — значит, с шестого наблюдают. При этом было такое ощущение, что не просто наблюдают, а проверяют потенцию. Мою потенцию: зачем тебе, для чего это, что ты можешь, чего ты не можешь, насколько далеко ты готов идти или насколько ты любопытный, можешь полностью подойти или только чуть-чуть?..
Было ощущение, что это посвященные — те люди, которые вышли в состояние бессмертия. Они заинтересованы, с одной стороны, в том, чтобы люди эволюционировали. А с другой стороны, они не имеют права никому помогать. Они могут давать подсказки, но ты все равно должен сам расти.
Как говорят на Востоке: «Не надо помогать траве расти, дергая ее за кончики». Тебя могут поливать, могут подкармливать, от солнца прикрывать или, наоборот, дополнительно освещать, чтобы ты рос, — но у каждого этот процесс идет по своей линии. Вот было у меня такое ощущение: есть некий канал, который сверху меня ведет с монадическим телом и контролирует.
Чуть не утонул
Случилась первая интересная ситуация: поднялся ветер, достаточно сильный, а я утром пошел поплавать. Да вроде и не хотел идти… И не очень хотел далеко заплывать. Но мне говорят: «Нет, давай-ка ты уплыви насколько ты можешь далеко».
И я поплыл, где-то метров четыреста, наверное, вдоль этой плиты. Потом вынырнул — хватит. Подумал: туда четыреста и обратно четыреста — восемьсот, вполне достаточно. Я развернулся, чтобы плыть в обратную сторону. И вот тут-то я понял, что я попал. Почему? Ветер как раз в лицо. Вдобавок оказалось, что здесь есть подводное течение, которое теперь идет мне навстречу. Мало того что ты идешь против ветра, там брызги, так еще и против течения. Раз-два-три-четыре гребка, делаешь вдох и выдыхаешь в воду. Но когда ты хочешь вдохнуть, а эти брызги все заливают, то и вдыхаешь воду. Приходится отплевываться, сбивается ритм и так далее. Это одна история. И еще волны, естественно. Потому что ты вынырнул, а тут еще волна — не попал. Было ощущение, что я застрял на месте.
Вот я так проплыл, может быть, наверное, метров двести и понял, что все. У меня просто кончаются силы, я не доплыву… Эти двести метров — оказалось примерно то же самое, что четыреста в ту сторону. Интересное такое было состояние, когда изнутри тело начинает истерить… Словно женщина заходится в истошном крике.
Кстати, чем отличается мужская психика от женской? Мужчина, когда попадает в аварию, в критическую ситуацию, будет до последнего искать возможность уклониться или еще что-то такое. Женщина же часто просто впадает в ступор, бросает руль и закрывает глаза. Это разное отношение к смерти или к опасности. Женщина должна спрятаться. Мужчина следует принципу бей или беги.
Вот этот принцип у меня тоже сработал. Я понимаю, что «бежать» некуда, но и бить-то тоже некого. Я попал в ситуацию, когда не знаешь, куда деваться, — и должен искать решение. Я решил плыть уже не вдоль кромки кораллового рифа, а напрямую по мелководью. Там мало воды, и ты царапаешь живот и руки о кораллы. Вторая проблема — там были горы практически отвесные. Берега нет. Надо искать среди этих гор более- менее пологий склон, чтобы вскарабкаться наверх.
И я поплыл. Руки сбил в кровь, оцарапался, но в каком-то месте я нашел выход, поднялся с горем пополам на высоту. Вернулся на плот, забрал там свои вещи. Вышел и спрашиваю: «Что это было?» «Ну что, — говорят, — ты посмотрел на смерть. А нам интересно было посмотреть: как ты будешь реагировать на смертельную опасность».
— Ничего себе… Вы же мне сказали — плыви, я поплыл. А где же защита?
— Это надо было, это эксперимент такой.
— Ладно, хорошо. Эксперимент так эксперимент.