– «Аскольд», на связи Карпенко. Примите чуть вправо, и заткните уши. Сейчас мы их будем тралить!
Не успел Грамматчиков ничего переспросить, как «Трибуц» взял градусов на двадцать вправо и с левой установки РБУ-6000 огненными каплями, одна за другой, полетели четыре реактивные бомбы. Описав дымную дугу, они упали, подняв высокие всплески, на ничем не выделяющийся участок моря. Несколько секунд было тихо, потом с ужасным грохотом вода встала верникально.
– «Аскольд» это «Трибуц», удалось подорвать два-три букета, – Карпенко глянул на планшет, – проход шириной примерно в кабельтов, пристраивайтесь в кильватер за «Быстрым».
– «Трибуц», вас понял.
Грамматчиков не догадался прикрыть трубку рукой, и я услышал, как он говорит Макарову: «Откуда они взялись, Степан Осипович? Сунулись бы мы сюда на радостях сами, потеряли бы крейсер. Ведь там и в самом деле не меньше трех букетов, из пяти мин каждый, было…»
«Константин Александрович, не гневите Бога, будьте любезны. Он и так даровал нам сегодня куда больше, чем мы заслуживали. Для вашего же благополучия, как верноподданный Императора Всероссийского, примите к сведению «американскую» версию и везде подтверждайте. Ибо все, что сверх того, смогу поведать вам только с личного соизволения Его Величества.»
«Как вам будет угодно, Степан Осипович, но думать то вы мне не запретите…»
«Думайте что угодно, Константин Александрович. Но, во-первых – вас люди слушают, понимать надо. А во-вторых – смотрите внимательно, разворошили мы осиное гнездо, вон японские миноносцы на встречу спешат…»
И в самом деле, отряд номерных японских миноносцев уже миновал вход на внутренний рейд и начал быстро разгоняться в сторону приближающихся русских кораблей. За маленькими стопятидесятитонными корабликами потянулись длинные хвосты черного дыма. Их командир повел свой отряд прямо поверх минных полей, должно быть, зная, что заграждение выставлено на куда более крупную дичь, а его миноносцы с их двухметровой осадкой никак не смогут потревожить выставленных мин. Все было бы так, но и я тоже знаю свое дело не хуже его, а может и лучше. Поэтому, когда японский миноносный отряд проходил минное заграждение (на несколько кабельтовых южнее того места, где «Трибуц» уже проделал проход) снова заработал реактивный бомбомет, на этот раз с правого борта. Карпенко повторил свой трюк с тралением, но на этот раз море над минным заграждением не было пустынно. Короче, японцы шли строем пеленга. Головной, №69, успел проскочить и отделался, можно сказать, легким испугом. Средние, №67 и №68, просто исчезли, поглощенные взрывами, а концевой №70 на полном ходу врезался в стену воды, поднятую сдетонировавшими минами. Через мгновение его полузатопленный корпус мелькнул среди пенных водоворотов на месте подрыва. Еще секунда – и о номерном миноносце №70 больше никто и никогда не услышит, кроме разве что морских археологов. Но и флагманский №69 тоже недолго радовался своей удаче, восемь кабельтовых – дистанция прямо-таки пистолетная для пушек «Трибуца». Я даже не стал просить «Быстрый» включиться в работу – незачем. Будь он в чуть более удобном ракурсе, то вообще бы обошелся шестьсот тридцатым комплексом, а так АК-100, так АК-100. Очередь осколочно-фугасными снарядами и четыре разрыва в воде, и один на мостике у японца. Еще одна очередь со второго орудия, и снова накрытие. На этот раз снаряд попал в носовой торпедный аппарат. Взрыв – и только густое облако черного дыма, как отлетевшая душа погибшего миноносца.
– Ах ты, мать-перемать, …, …, – судя по витиеватости и разнообразию эффектных междометий, Грамматчиков не сдерживал эмоций. – Степан Осипович, и что вы скажете на этот раз? Две очереди – два накрытия, и это, заметьте, безо всякой пристрелки. А темп стрельбы? Молотят как картечницы, право дело…
– Константин Александрович, повторю вам то же, что и говорил ранее. Просто принимайте все как есть и не задавайте лишних вопросов, со временем привыкнете.
– Теперь понятно, почему на нем только два орудия. По темпу стрельбы, меткости и фугасному действию снаряда они равны примерно двадцати нашим пушкам калибра шесть дюймов – то есть в артиллерийском бою этот корабль превзойдет и «Аскольд», и «Новик», вместе взятые. Я…
– Кхе-кхе, Степан Осипович… – вынужден был я прервать столь увлекательный диалог, – там эта маленькая мерзавка «Тацута» пытается от нас сбежать. Не могли бы вы попросить Николая Оттовича сходить и прекратить это безобразие? К югу от нас минных полей нет, путь свободен. Мы со своей стороны немного собьем ей прыть…
– Хорошо, Сергей Сергеевич, я распоряжусь, – ответил Макаров, – я даже не буду спрашивать, как и чем вы достанете цель, которая в шестидесяти кабельтовых от вас.
– Ерунда эти шестьдесят кабельтовых; могли бы и пушкой, но не будем, пушки пригодятся для других целей, глядите….
За трубами «Трибуца» вспыхнуло багровое пламя. Одна за другой в темнеющее небо поднялись две ракеты зенитно-ракетного комплекса «Кинжал». Радиокомандная система наведения точно вывела их на удирающий авизо. В конце концов, стрельба по скоростной морской цели – это один из штатных режимов. Обе боеголовки разорвались в непосредственной окрестности котельного отделения и натворили немало дел. Изрешеченные осколками трубы и вентиляторы, лопнувшие от сотрясения паропроводы, удушливый черный дым, сочащийся по палубе из огромной дыры в первой трубе. И пожар – да-да, на верхней палубе вспыхнул самый обыкновенный пожар. Скорость сразу упала узлов до четырнадцати, и вскоре «Новик» смог присоединиться к забаве со своими стодвадцатимиллиметровыми орудиями. Еще несколько минут – и всем стало ясно, что «Тацута» обречена. Или гибель, или плен – третьего не дано. Хулиганистые комендоры «Новика» с азартом превращали изящный кораблик в бесформенную груду железа, пылающего от носа и до кормы.
Тем временем «Трибуц» и «Быстрый» открыли беглую стрельбу из обоих орудий по стоящим на якоре вдоль берега большого острова японским эсминцам (или, как их тогда называли, «истребителям»). Кочегары в отчаянной спешке пытались разогреть холодные котлы, но у них не было шансов, потому что вместе со стомиллиметровыми снарядами «Трибуца» на японцев обрушились куда более мощные фугасные снаряды с «Быстрого». Сначала по одному, а потом и группами, японские матросы начали прыгать в воду и пытаться доплыть до острова, который был от них не более чем в кабельтове. Взрывы снарядов продолжали убивать и контузить людей прямо в воде. Вскоре бегство обрело массовый характер. Японские матросы не хотели умирать стоя на якоре, когда нет возможности нанести дополнительный ущерб врагу. Картина стала напоминать артиллерийский расстрел безоружных.
– Дробь стрельбе! – я понял, что с миноносцами покончено и дальнейший обстрел есть лишь пустая трата снарядов. – Степан Осипович, давайте разделимся. Сейчас с «Трибуца» и «Вилкова» будет выброшен десант, который возьмет под контроль острова и утихомирит бегающих по ним японцев. А Вы на «Аскольде» вслед за десантными катерами возьмите под контроль вон те пароходы. Сдается мне, там запасы для всей эскадры Того.
– Хорошо, Сергей Сергеевич, только вы не увлекайтесь. На стоянке еще не все японские миноносцы затонули; одна мина, выпущенная полоумным самураем – и… вы сами говорили, что ваш корабль абсолютно безбронен.
– Степан Осипович, мы примем меры. На те миноносцы, что не затонули, тоже будет высажен десант. В принципе, Степан Осипович, наша военно-морская работа сделана – все корабли противника выведены из строя; все дальнейшее проходит по ведомству майора Новикова. Так что устраивайтесь поудобнее и смотрите представление. Где вам еще покажут такой цирк?