– Кто приказал? – нахмурился Джей.

– Все расскажу, давайте сначала зайдем в дом.

Трехэтажный особняк был до самого верха увит диким виноградом, а окна были покрыты грязью. Я тут же усомнилась в своем выводе о принадлежности этого жилища Робину.

Если дома здесь всем своим видом показывали характер, то этот ясно говорил, что он гостям не рад. Ощетинившись заросшей изгородью в сторону соседних домов, он выкинул ветви кустов к тротуару, будто желая оттолкнуть зазевавшихся прохожих, не сообразивших перейти на противоположную сторону дороги.

Вход в сад преграждала кованая калитка не выше метра высотой, которая скорее служила украшением, нежели защитой от непрошеных гостей. К ней зачем-то были прикреплены два почтовых ящичка – один снаружи, другой изнутри. По обеим сторонам от калитки на невысоких постаментах располагались мраморные львы. Один сидел, гордо выпрямившись, а второй безмятежно спал, положив голову на лапы. Мрамор, некогда белый, зарос мхом и покрылся слоем грязи.

– Тринадцать лет, – прошептал Джей и погладил по голове сначала одного льва, потом другого. На его усталом лице появилось подобие улыбки.

Он провел руками над калиткой, и та скрипнула в ответ.

– Всего-то? – удивился Робин.

– Это только один уровень, – ответил Джей. – И через него пытались проникнуть.

Мы прошли через заросший сад к дому. Над дорожкой нависали ветви, образовав узкий коридор. Робин придерживал каждую, пока я не перехватывала ее. Сад был недружелюбен и всячески старался насолить, подставляя подножки в виде корней, цепляясь руками-ветками за мои волосы и свитер, пытаясь стащить с плеч тяжелый рюкзак.

Джей сорвал плети винограда и плюща, облепившие дверь темного дерева. Освободив небольшое пространство, он приложил обе руки к поверхности. Он молчал и не шевелился. Я выглянула из-за спины Робина, чтобы посмотреть, не мелькнет ли искорка. Тот прошептал:

– Очень мощная магия.

И тут я пошатнулась и схватилась за его плечо, чтобы не упасть. Из меня снова утекали силы. Робин все понял и подхватил меня, но я отстранилась. Мне не нравилось его молчаливое пособничество моему пленению вкупе с бездеятельным сочувствием. То ли помогает, то ли не помогает! Я скинула рюкзак на землю, а сама гордо осталась стоять.

Наконец, дверь щелкнула. Дом как будто выдохнул, а растения в саду ослабили напряженные ветви.

– Тут ничего не изменилось! – восхищенно сказал Робин, заходя вслед за Джеем.

Перед этим он попытался взять мой рюкзак, но я оттолкнула его руку. «Екатерина, настоящим леди не пристало таскать тяжести!» – укоризненно пропел в моей голове голос тетушки. Я отмахнулась, приподняла рюкзак и тут же пожалела, что отвергла помощь. Сил у меня стало гораздо меньше, и рюкзак казался наполненным камнями. Но ничего не поделать, чувство собственного достоинства имеет свою цену. Я потащила рюкзак по земле, приподняв его только чтобы втащить на ступеньки.

Внутри не было и следа той запущенности, которая царила снаружи. Пахло осенью, а в коридоре валялся красно-желтый лист, будто только что упавший с дерева.

– Он бы еще сто лет так простоял, – с оттенком гордости сказал Джей. – Я его перед уходом заморозил.

– Значит, знал, что они тебя поймают.

– Я надеялся скрыться, если поймают – в худшем случае на несколько лет тюрьмы. На зеркальный зал я, сам понимаешь, не рассчитывал.