– Мой дед еще жив, белый. Он хочет увидеть воина, который спас его людей.
Вождю племени было за девяносто. Высохший, как палка, в белых одеждах, заляпанных кровью, он дыхал тяжело, с хрипами, и было видно, что ему осталось недолго. Его пытали – резали пангой и душили…
– Прости нас, белый…
Паломник покачал головой.
– У вас нет вины передо мной.
– Нет, есть. Наши братья восстали против вас и убивали вас. Во имя Аллаха, прости – если сможешь.
Старейшина деревни помолчал и с болью в голосе добавил:
– Когда были белые – такого не было…
Вместо грузовика Паломнику дали белую «Тойоту-пикап». В кузове была еще турель от крупнокалиберного пулемета, но самого пулемета там не было.
Все пожитки он сложил в кузов, самое нужное оставил в кабине. Мусульмане, которых он спас, похоронили его друга и дали ему высушенного мяса и несколько бурдюков с водой – на дорогу. Все это он взял.
– Опасайся больших дорог, белый… – сказал напоследок негр. – Люди, которых там схватили, пропадают без следа. Опасайся людей в той же форме, как у тех, кого ты убил. Если они узнают о смерти своих – одному Аллаху ведомо, какой смертью умрешь ты.
– Я благодарен за мудрые советы… – сказал Паломник.
– Мы уходим отсюда. Если Аллах пожелает – мой отец выдержит дорогу. Ты можешь присоединиться к нам, мы идем на юг. Как только мы обоснуемся на юге, мы начнем войну против убийц и насильников хабр-гадир.
– У меня есть дела. На севере…
30 апреля 2005 года
Итальянское Сомали, Могадишо
Могадишо готовился к празднику. Дню рождения Генералиссимуса.
Генералиссимусом был, конечно же, Мохаммед Фаррах Айдид. Его Превосходительство, кавалер ордена Честь нации, ордена Римского орла с мечами, креста «За военную доблесть» с двумя подвесками повторного награждения. Все эти медали остались Айдиду от королевского правительства, когда шел процесс урегулирования. Фактически его наградили за мужество и героизм, проявленные его бандами в боях с итальянскими поселенцами и колониальными войсками. Медали стоят дешевле, чем деньги, в конце концов, это всего лишь красивая медная подвеска на куске разноцветной плетеной ткани, верно? У короля много медалей, одной больше, одной меньше – какая разница. Немало офицеров после этого возмутительного награждения подали в отставку, были даже те, кто публично отказался от своих наград, заработанных потом и кровью. Но короля это не остановило.
Одна из основных дорог, разделяющих Могадишо на северный и южный, называется Дорогой Виктора Эммануила Четвертого, хотя ее так не зовут даже итальянцы. Ее зовут Торговая дорога, потому что с одного ее конца – рынок Бакараха, город в городе, крупнейший рынок страны и один из крупнейших в Африке, а с другой стороны – Доло Одо. Тот самый город, через который несколько лет назад в Эфиопию прошел человек с несколькими козами и тонной тканей на старой повозке…
Этот же самый человек, постаревший, сухой, как палка, черный от загара, выглядящий, как доходяга, но на деле с мышцами, похожими на витые стальные канаты, медленно брел по обочине дороги в числе других таких же. Он был таким дочерна загорелым и таким тощим, что он не был похож даже на европейца. Он был похож на поселенца… на сицилийца, прибывшего в эту страну два поколения назад, на бура-вууртрекера, бредущего по пустыне со своей повозкой, на изгнанного, потерявшего своего вождя мормона, бредущего в караване через соляную пустыню. Короче, он был похож на человека, который многое повидал, многое изведал, прошел через десятки житейских штормов и сейчас бредет по африканской земле то ли в поисках работы, то ли в поисках места, где спокойно можно умереть. Такие люди, изгнанные с земель своих предков, никогда не возвращаются назад, они становятся частью Африки, этого жестокого, необузданного и загадочного континента, и умирают здесь, становясь удобрением для красной, как кровь, африканской земли…