Те, с кем я обычно общаюсь на станции переливания крови, выслушав мою просьбу, не задумываясь, согласились снабдить нас пакетами конвертированной крови (я не понял, в чем разница с «просроченной»), предназначенной для научных исследований.
Великолепно. Ах да, маленькое уточнение, сказал мне мой собеседник, это стоит 150 евро за пакет 250 мл. При такой цене литр экспериментального гемоглобина обойдется в 600 евро, целое состояние для следователя, который никак не подозревал, что старая, больше ни на что не годная кровь может стоить так дорого.
Прикинув количество, я заказал два пакета, то есть пол-литра. Впрочем, я был уверен, что понадобится гораздо меньше.
Вооружившись ценной – в прямом, строго монетарном смысле, – жидкостью и фотографиями, Кассиопея расположилась в зале для вскрытий. Облачившись в защитный комбинезон, в перчатках и маске, она целый день, старалась воспроизвести с предельной точностью все изображения с фотографий. Тут она накапала несколько капель. Здесь растерла их рукой, чтобы воспроизвести след от пальцев. Рядом сымитировала отпечаток колена.
Каждая экспериментальная реконструкция была также аккуратно сфотографирована с масштабной линейкой, сравнена с оригиналом и присоединена к заключению экспертизы.
Когда Кассиопея все закончила, мокрая от пота в герметичном костюме и буквально обессилев, она обнаружила, что так и не открыла второй пакет с кровью, да и в первом еще оставалось чуть более 150 мл. Следовательно, на своем пути раненый потерял не более 100 мл крови. То есть гораздо меньше, чем обычно берут при простом донорском заборе.
Когда отец застреленного ознакомился с заключением экспертов и осмотрел разгромленные квартиры, ему пришлось признать ужасную правду: его чрезмерно ревнивый сын был в такой ярости, что у стрелка были все основания чувствовать себя в опасности. Дело закрыли за отсутствием состава преступления.
Бомжи
Та поездка на место преступления в конце мая 2016 года и осмотр тела по запросу прокурора города Ньора были мало похожи на увеселительную прогулку. Труп обнаружили недалеко от центра города, на третьем этаже грязного обшарпанного дома, где на первом этаже наталкиваешься на экскременты и дырявые мусорные мешки. В самой квартире все еще хуже. Весь пол завален мусором, посреди которого возвышаются старый ржавый радиатор и разбитая раковина. Красота. Но это еще не все, вишенка на торте – ванная комната. Ее стены измазаны чем-то темно-красным, очень напоминающим следы недавно засохшей крови. А в самой ванне животом вниз лежит голый мужчина. Голова его свешивается с бортика с той стороны, где установлен смеситель. К сожалению, покойник не успел принять ванну перед тем, как уйти в мир иной. Жаль. Дело в том, что у представителей рода человеческого есть право на гниение и разложение. И, судя по всему, червей, избравших своим местом жительства естественные отверстия покойника, это вполне устраивает.
Предприняв героическую попытку выбраться из ванны этот парень упал и теперь демонстрировал нам в лучшем свете всю свою прекрасную анатомию. Хотя это всего лишь фигура речи. Во-первых, потому что в этой крысиной дыре царит полная темнота. Во-вторых, потому что на самом деле выглядит он не лучшим образом: все его тело покрыто ранами, гематомами и синяками, и у него наполовину оторвано ухо. Чтобы узнать еще больше деталей, лучше удалиться из этого места как можно раньше. Тело упаковывают в защитный чехол и отвозят в Институт судебно-медицинской экспертизы при университетской больнице Пуатье.
В нашем отделении от трупа по-прежнему исходит зловонный запах, но уже не такой резкий. Тело заняло достойное место на столе для вскрытий под ярким светом хирургических ламп.
Вес мужчины – солидные 80 кг при росте 1 м 87 см, из особых примет у него есть старые шрамы и татуировка. По отпечаткам пальцев опознан 45-летний Венсан П. Он известен полиции как маргинал и бездомный. Это все, что касается обычной информации.
А необычная заключается в 69 ранах, 18 из которых – на лице и голове, 12 – на правой руке, 4 – на левой руке, 11 – в области грудной клетки, 2 – на правой ноге, 7 – на левой ноге, а все остальные – на спине. Из нескольких ран на голове мы извлекаем осколки стекла и деревянные щепки с остатками красной лакировки. На кистях повреждения, характерные для попыток защитить себя. На запястьях видны отчетливые следы от веревок в виде кровоподтеков.
Вскрытие не принесет нам других результатов. Дело в том, что все открытые раны неглубокие, и ни одна из них не затронула жизненно важные органы. Следовательно, смерть наступила в результате наружного кровотечения, вызванного тяжелыми травмами в области головы и лица. Жестокие удары наносились даже после смерти: мы насчитали 26 посмертных телесных повреждений, плюс частично оторванное левое ухо.
Местные полицейские вздохнули с облегчением: Бебер не солгал. Дело к ним поступило после звонка из комиссариата г. Нанта: «У вас там такое творится!»
Несколькими днями ранее 55-летний Жильбер Р., он же Бебер, маргинал, алкоголик и наркоман, явился к нантским полицейским и рассказал им историю в духе сценариев Стивена Кинга. Поскольку он был сильно пьян, полицейские поместили его на некоторое время в вытрезвитель, чтобы из него немного выветрился алкоголь. На следующий день Бебер рассказал офицеру уголовного розыска о сумасшедшей вечеринке в одной из городских квартир.
Их было четверо или пятеро – маргиналов, бездомных и других асоциальных личностей, – в состоянии сильнейшего алкогольного и наркотического опьянения. Все они собрались в квартире, которую снимал 49-летний Паскаль, также находившийся вместе с ними и пребывавший в таком же одурманенном состоянии. Внезапно вспыхнула ссора. Венсана обвинили в том, что он заявился на вечеринку без приглашения – его никто не просил приходить. Слушать его оправдания «обвинитель» не пожелал и залепил ему со всего маху чудовищную затрещину. Присутствовавшие при этой сцене гости последовали столь вдохновляющему примеру и набросились всей толпой на мужчину, который и без того уже был в полуобморочном состоянии. Они лупили его руками и ногами. Затем они раздели и связали его, и избиения продолжились с новой силой. Они били его всем, что подворачивалось им под руку – строительной лопатой, красной деревянной гитарой, стеклянной бутылкой, стараясь попасть по лицу и по голове несчастного.
Ножом они вырезали у него на теле куски мяса и даже пытались метать в него нож как в дартсе. Затем они бросили агонизирующую жертву в ванну и задушили ее.
Уже после смерти мужчину несколько раз ударили ножом и оторвали ему кусок левого уха. Впрочем прежнего воодушевления уже не было – мучители слишком устали. Гости начали расходиться. Разумеется, за исключением бедолаги в ванне, брошенного на произвол судьбы.
Выслушав апокалиптическое повествование Бебера, полицейские задались резонным вопросом, кто перед ними – мифоман или фантазер. Тем не менее для очистки совести они передали своим коллегам из Нанта в Ньор адрес квартиры, в которой, согласно рассказу, должен находиться труп. Ответ не заставил себя долго ждать, что привело к этапированию Бебера в кабинеты комиссариата полиции Ньора для куда более содержательных бесед. Как оказалось, у него было немало и других не менее занимательных историй.