— Завидно, завидно… А «М.Большев» — это надо полагать, вы сами?

— Не совсем, — свое авторство я тоже решил до поры до времени не светить, — идеи мои там есть, но я не настолько ловко владею пером.

— А знаете, как теперь называют сторонников этой платформы? Большевики! — сообщил мне несостоявшийся глава одноименной партии.

Отлично, значит расчет при выборе псевдонима сработал, уж больно удачные маркетинговые ходы в моей реальности сделали эти самые большевики — с таким именем они прекрасно отсиделись в меньшинстве, а фактическое большинство вынуждено было влачить название «меньшевиков». Чистая оруэловщина, «Война это мир, свобода это рабство, незнание сила». А название газеты «Правда»? А псевдоним «Сталин»? Нет, такое упускать нельзя.

Ленин помолчал, разглядывая горы, куда мы выбрались для разговора и вдруг без перехода задал вопрос:

— Как вы отнесетесь к предложению слить редакции?

Чего-то в этом духе я и ожидал, «Искра» с самого начала испытывала проблемы и с деньгами, и с логистикой, плюс очень сильно проигрывала со своим «узким направлением» нашему широкому охвату и авторов, и, что более важно, читателей. «Практики» за несколько месяцев издания наладили сбор сообщений с мест, что давало корреспондентам ни с чем не сравнимое чувство сопричастности. Сеть «рабкоров» и «селькоров» расширялась, многие из них становились и агентами-распространителями, быстро заменяя выбывших или арестованных полицией.

— Старик, вы же понимаете, что это невозможно. Плеханов и с вами-то еле-еле уживается, а уж в какие дрязги он затянет «Правду», я даже представить не берусь. Одни только его отношения с Яном Тышкой или Розой Люксембург из СДКПиЛ чего стоят, а они тоже у нас печатаются. Вас с Потресовым редакция примет, а вот всех искровцев скопом — точно нет, при всем нашем уважении.

— Что, и Засулич не примете?

— Вы же знаете, что Вера Ивановна в политических делах всегда солидарна с Плехановым.

Ленин посопел, двигаясь по тропе в гору и сменил тему.

— Вы знаете, хорошо в этой вашей статье «Что делать?» сказанулось про диалектическое единство тред-юнионизма и революционности, есть там настоящая марксистская философия.

Смотри-ка ты, что голодный паек делает, раньше в искровских статьях обфыркивал нас, а теперь в собратья по Марксу записал, еще месяц-другой и дозреет до участия в «Правде». Не зря я, выходит, бился в эту стену.

Тем временем мы добрались до небольшой вершины — перед нами раскинулась беспредельная панорама Альп с неописуемой игрой красок, нестерпимым сиянием снега, ослепительно синим небом и зеленью в долинах.

— Нет, нельзя верить, чтобы такая красота не принадлежала всему человечеству! — повернулся ко мне Ильич.

— Безусловно. Цепи мы уже потеряли, осталось приобрести весь мир.

Ленин залился хохотом — он действительно умел заразительно смеяться, вот прямо всем телом.

— Да, весь мир даст нам пролетарская революция!

— Ну, насчет всего мира я бы все-таки не обольщался.

— Почему же?