– Кирит, что случилось? – наконец не выдержал Лукас, остановившись посреди коридора, ведущего к каютам семьи.

– Ничего, все нормально, – ответил Кирит.

– Ты как-то отдалился. Может быть, я чем-то тебя обидел?

– Нет. Здесь нет твоей вины, Лукас. Виноват я…

– В чем? Что произошло? Миквири отвернулся.

– У нас был нелегкий перелет, – сказал он. – Скорее бы он закончился… О, если бы мы были на Сумпали! Не стоит обвинять Питара, он многого не понимает…

Лукас вновь попробовал привлечь к себе внимание Кирита.

– Объясни! Чего не понимает Питар?

– Как мог я о тебе заботиться… Как смел называть другом…

Кирит начал изображать заключительный знак «акия», сплетая пальцы, но вместо того, чтобы сжать ладони вместе, он развел их, воспроизведя знак, который они с Лукасом сами придумали.

– По мнению Питара, я расположен к тебе только потому, что ты хранишь воспоминания о Хинфалле. Он неплохо относится к людям, но не может представить себе дружеских отношений между человеком и миквири. Он думает…

– Что он думает, Кирит? Питар считает мои чувства к тебе противоестественными? А как думаешь ты?

Кирит опять отвернулся.

– Я не знаю, – как-то отвлеченно прожестикулировал он. – Мне трудно судить, но может быть, Питару со стороны виднее. Действительно, я до сих пор тоскую по Хинфалле. Столь долгая скорбь для миквири ненормальна, Лукас. Питар опасается, что я… болен.

Лукас положил руку на плечо Кирита.

– Я помню о твоем горе, но мне и в голову не могло прийти, что ты до сих пор так безутешно скорбишь. Пита!) прав – чрезмерная скорбь противоестественна даже для землян. Наверное, тебе лучше со мной не общаться, ведь я невольно напоминаю о…

Кирит перехватил руку Лукаса, не дав ему закончить.

– Не говори этого никогда! Питар вовсе не предлагал прекратить наши встречи. Он просто спросил, не ищу ли я в наших отношениях того, что ни ты, ни я друг другу не сможем, да и не должны дать.

– Он имел в виду отношения акия? – догадался Лукас.

Кирит задумался.