А ты, Никита, спал (?) за стенкой.

В субботу на пары мы забили, а разбудила нас Лизка уже в понедельник утром, мину еще такую скорчила, когда Алешу застукала, а когда он ушел, заявила, что даже не сомневалась, ведь в Новый год уже с нами всё понятно было, а меня это как-то цепануло, потому что я-то еще как сомневалась! И во вторник я пришла, а тебя, Никита, не было, зато был Алеша, а потом у тебя ключ застрял в замке и ты долго стучал, пока Алеша натягивал джинсы, а я застегивала лифчик под футболкой, и когда Алеша наконец открыл тебе дверь и ты зашел внутрь, то смотрел уже мимо меня, а я почему-то подумала, что Ростова вообще-то та еще дура была, а еще вспомнила тот фильм, где принцесса, чтобы найти мужика нормального, устроила конкурс на самое невероятное изобретение, и выбрала парня с монобровью, который подарил ей розу, а потом пришел тот, другой, разбил вазу, забрал розу и увел принцессу, а она даже не сопротивлялась. И мне стало страшно, ведь тогда я поняла, что я выбрала не тебя, Алеша, а выбрала не потерять тебя. И ты, Никита, всё чаще сидел в комнате и, кажется, стал пропускать пары, и, кажется, ты делал это нарочно, чтобы у нас с Алешей оставались только выходные, когда уезжала Лизка, да общажная ванная, в которой и до нас чего только не, и я поначалу в ванной стеснялась, но когда Алеша целует меня там, за ухом, то я куда угодно пойти готова, так что нам не раз в дверь выстукивали и ругались, а потом начался весь этот китайский новый год с короной и удаленкой, так что всех погнали домой, но мы с Алешей постоянно мотались друг к другу, ведь оказалось, что живем мы совсем недалеко, только моей маме он понравился очень даже, а я его – совсем нет.

Осенью мы вернулись в общагу, и оказалось, что зря ты не ходил на те пары, ведь у тебя хвост, за который могут отчислить. И я хотела с тобой поговорить, но не могла, ведь ты всё еще смотрел так, будто на мне мантия-невидимка. И я спрашивала у Алеши, много раз спрашивала, как ты там справляешься, а он только отмахивался. И вот Лиза вчера вечером написала, что ее группу закрыли на карантин и перевели на удаленку, поэтому она после выходных в общагу не вернется, а я передала Алеше, что можно перебраться ко мне. И я зашла к вам взять подушку, одеяло (а еще проследить, чтобы Алеша не притащил кубик Рубика, потому что БЕСИТ уже), а ты, Никита, лежал на кровати и смотрел в потолок. И я спросила у тебя, как дела, а ты не услышал и, кажется, ты сделал вид, что не услышал.

И сегодня я проснулась посреди ночи, как просыпаюсь часто, потому что от Алеши ужасно жарко, а еще он раскидывается на кровати так, что я чуть не падаю. Открывать на ночь о́кна он не разрешает из-за этого своего гайморита, вот я и встала подышать хоть пару минут. И когда я стояла у окна, я увидела, как откуда-то сбоку вниз свалилось что-то большое, как будто сбросили тюк с вещами. За стеной зазвенел будильник, а я наконец-то поняла, что такое «звенящая тишина». Она звенела, звенела, звенела, пока не проснулся Алеша и не побежал к вам в комнату, а я уже знала, что тебя там нет.

И можно вспомнить маму и решить, что я встала именно в этот момент, потому что меня подтолкнула сильная цифра вместе с ведуньей Анастасией, – но толкнул меня ты, ведь проснулась я от шума, когда ты открывал старую трухлявую раму.

Так что, когда я дышала у окна, ты в паре метров от меня решал, дышать тебе или нет.

Если бы я не окончила школу экстерном, если бы я не поступила в Академию, если бы я не заселилась с Лизкой, если бы я не помогла тебе с очками, если бы я не притащилась в ночь потопа, если бы я не тусила у вас вечерами, если бы я так не напилась, если бы я не повелась на его игнор, если бы я не выбирала, если б я с самого начала не подзуживала вас обоих, если б не было нас с Алешей, всего бы этого не было, не было, не было!

И сейчас ты, Алеша, сидишь от меня через стенку в больше не вашей, а теперь уже только твоей комнате, в комнате, в которой почему-то тебя оставили, почему-то не переселили, хотя эта комната больше не пригодна для жилья, ведь эта комната теперь – место преступления, а я должна пустить тебя хотя бы из гуманитарных побуждений, как сказал бы Никита, но я не могу, ведь тогда мне придется признаться:

нас всегда было трое, но, пока я выбирала, кто из вас лишний, лишней была только я.