Право на надзор было прописано еще в «Привилегии Московской Академии» – документе об основании Академии, который висит у нас на главном входе.

Так у меня появилась подработка – и доплата, что приятно. Во-первых, я отслеживаю, что пишут о нашем факультете. Это как раз просто, одной программой находишь все упоминания за последние сутки – в новостях, постах, комментариях, телеграм-каналах. Тут главное скорость. А во-вторых, уже сложнее, тут почти предсказательством занимаешься, кто где напортачил, а кто к напортачиванию тенденцию-то поднавострил. Каждое утро я проверяю соцсети наших сотрудников и части студентов – неблагонадежных, конечно же, а то всех бы я и за неделю не проверила. Тут тоже дело сноровки. Идешь по списку: первой у нас сегодня завкаф французского языка.

Фейсбук: «10 лет дружбы с Иваном Красовым», афиша онлайн-конференции, комментарии к паре новостей – так, ерунда (пора встретиться, когда конференция, очно или нет), лайки чужим фотографиям. Иван Красов – коллега из другого вуза, всё в порядке.

«Одноклассники»: перепост церковного праздника (хоспади, да сколько их там?!), лайки к рецептам и паре фотографий с чужими внуками.

ВК: повтор афиши из ФБ.

Твиттер: стоит пометка, что нет, но лучше перепроверить. Нет, не появился.

Инстаграм: фотография кафедры с информацией о конференции. Сторис: пусто.

Я когда только пришла работать в Академию, то комплексовала, что здесь все такие интеллектуалы, а как начала смотреть их интеллектуальные соцсети, так раскомплексовалась сразу. Иногда глядишь: взрослая тетка на хорошей должности, остепененная по темам, которые мне даже не выговорить, – а в аккаунте дичь. Народные рецепты от рака, комментарии к новостям о Пугачевой, стыдные срачи, а с короной этой вообще у всех кукуха отъехала.

Кто соцсети проверяет, тот над «Классом народа» не смеется. Я еще когда у НЕГО начала этим заниматься, то и сама постить вообще что-то перестала, и маме всё заблокировала, кроме позорных «Одноклассников». Все ведь на виду – если за кем-то присматриваю я, значит, кто-то присматривает за мной. Даже Мой мог бы. Хотя нет, вряд ли. Я ему Zoom еле настроила, и так каждый раз приходится напоминать, чтобы выходил нормально, а то он один раз думал, что закончил, а всё это время видео включено было, и студенты потом мемов понаделали из того, как он на чай дует. Ну не любит он горячий, что ж теперь, пожилой человек все-таки. Выучил, что камеру отключать надо, – уже молодец.

Еще раз набираю Олевскую. Не отвечает. Я бы тоже не брала, наверное.

Открываю ее личное дело. Это, строго говоря, даже не незаконно: у нас в уставе прописано, что руководство имеет доступ ко всем данным, которые предоставляют сотрудники. А я не руководство, но где-то сбоку припеку все-таки стою. Серый координатор, так сказать.

Олевская Ирина Михайловна, 1985 г. р. Окончила Академию, затем поступила в аспирантуру к нам же. Стоит отметка о сдаче госэкзаменов, но защиты не было. Еще бы, во время учебы в аспирантуре она стала преподавать на полной ставке, а затем вышла на полторы: скорее всего, кто-то умер, а на нее, как на самую молодую, и повесили. Сведений о повышении нет. Работает без перерыва. В декрет не уходила. Семейное положение: прочерк. В графе «контакт» указана Олевская Анна Сергеевна.

Тоже одна, тоже живет с мамой. Полторы ставки – это сколько часов? Без степени, без рейтинговых публикаций (один учебник в соавторстве), без значимых проектов. Расходный материал. Держать ее никто не станет.