– Понятно. Кто-то из вас приемный.

Маккензи кивнула.

– Они.

– Вот как, – сказала Сунна. – А почему ты просто об этом не сказала? С самого начала?

– А зачем? – До Маккензи только сейчас начало в полной мере доходить, насколько странной была их троица – Сунна, Мод и она сама. Они познакомились совсем недавно и не знали друг о друге самых элементарных вещей, но уже сблизились так, что считали себя вправе вытягивать друг из друга секреты.

– Извини… ну пожалуйста, извини, Мак. Мне не следовало шпионить. И задавать так много вопросов, это ведь не мое дело. Самое неприятное, что я все время твердила об этом Мод и чувствовала свое превосходство, а потом занялась тем же самым.

– Ничего. Я все понимаю. Я тоже часто ловлю себя на этой мысли. Что чувствую свое превосходство над Мод. – На самом деле Маккензи не понимала, что чувствует это, пока не произнесла этого вслух, и тут же пожалела о своем признании. – Нам следует быть с ней вежливее, – пробормотала она.

– «Нам» – в смысле мне?

– Нет, именно нам. Она чуть ли не втрое старше нас, а мы обращаемся с ней так, будто ей два года. Это несправедливо. Она не дура – ей просто все осточертело. И, уж конечно, история с женихом, бросившим ее перед свадьбой, не пошла ей на пользу. Бедная Мод. Может быть, когда с человеком такое случается, он вообще перестает замечать в себе хорошее. Может быть, Мод противно находиться рядом с другими людьми, поэтому она такая вредная. И уверена, что эти ее детективные штучки – просто попытка отвлечься от истории с Ричардом, – добавила Маккензи, с каждой секундой чувствуя себя все хуже.

Сунна стукнула кулаком по столу, как обычно делала Мод.

– Именно это я ей и сказала! Но она говорит, что ничего подобного. Говорит, что с нетерпением ждет встречи.

– Ждет с нетерпением?

– Так и сказала. – Сунна пожала плечами.

На стойке зазвонил телефон, и Маккензи вздохнула.

– Сейчас будет нечто, – пробормотала она, не прикасаясь к аппарату.

– В смысле?

– В смысле я сейчас возьму трубку, и это будет нечто. – Я… как там говорила Мод? Одна из этих.

Она схватила телефон и нажала на зеленый кружок, даже не взглянув на имя на экране.

– Маккензи? – Отец. Его голос был осторожным и ломким. – Мы получили известие от полиции.

Она услышала свистящий звук, похожий на звук стиральной машины, и с некоторым интересом, но без тревоги или чувства личной причастности поняла, что это звук крови, пульсирующей в ее голове, как будто сердце билось в ушах. Вдруг Маккензи вспомнила лето, когда ей исполнилось девять.