Прошка расправил плечи. Приготовился маршировать, орать про «службу в радость» и загадывать заветное желание.
— Коня дружины его величества Шкоды пожизненным бесплатным моционом, да доступом к кобылам любым, каким сам захочет…
— Мне бы так… — буркнул кто-то в строю. — Ну то есть, к бабам, а не к кобылам.
Шкода фыркнул. Воевода приблизился к боевому коню, повесил ему на шею цепь с медалью, на которой была изображена закованная в броню лошадь. Потрепал по загривку.
— А еще я тебе доспех черный сделаю. Как обещал, — шепнул он коню на ухо и подмигнул Прошке.
Тот стоял малость ошарашенный тем, что главным героем победы назначили не его, а боевого коня.
— И, наконец, — провозгласил инквизитор. — За проявленную доблесть, храбрость и героизм, повлекшие за собой спасение государства нашего наградить некроманта Прошку чином седьмого разряда, да аудиенцией с его величеством царем-батюшкой…
Прошка аж расцвел.
— Которая состоится, — продолжал оглашать Володя. — Когда у царя-батюшки Еремея шестого будет время.
«Твою мать!» — чуть не вырвалось у Прошки. Формулировка «Когда будет время», он это знал еще из опыта общения с чиновниками своего мира, означала, что, скорее всего, никогда. Ну хоть чин дали…
Изваяние царя-батюшки укатили. Когда ворота терема за истуканом закрылись, воевода отдал команду:
— Разойдись! — и уже не таким строгим голосом добавил: — Приказываю всем сегодня пить и веселиться!
Дружина радостно завопила, и только Прошка оставался хмурым. Володя, на этот раз не обращая внимания на чужие глаза, подошел к товарищу. Протянул тому руку.
— Поздравляю!
— Спасибо! — нехотя отозвался Прошка и огляделся по сторонам. — Слышь, Володь, это значит не примет меня Еремей?
Инквизитор пожал плечами.
— Вообще-то есть по тебе решение. Давай пройдемся?
Разговаривать с Володей на ходу стало чем-то вроде традиции.
— Молодец, — хвалил Володя. — Несколько месяцев здесь, а уже семерка. Мне, наверное, опасаться тебя следует. Как бы не подсидел.
— Куда мне до тебя? — шутливо отмахнулся Прошка. — Особист — это не мое. Другая специализация.