— И чем же ты заниматься хочешь? Из дружины тебя ни сегодня, завтра попросят. Во-первых, кроме воеводы, остальные там пятерки. Неуютно им с тобой рядом будет. Во-вторых, мечом ты машешь так себе, а стреляешь еще хуже. Да и некромантские способности твои со смертью Кощея улетучились.

Прошка кивнул.

— В общем, — продолжил инквизитор. — Надо тебе должность новую придумать.

— Так для того я к Еремею на аудиенцию и набиваюсь, — загорелся Прошка. — Дорожную службу хочу организовать. А то ездят здесь все, как бог на душу положит. А так и порядок будет, и денежка в казну.

— И не только в казну, — пробубнил себе под нос инквизитор. — Идея здравая. Помню, что-то такое ты уже говорил. А справишься? Организуешь все, как следует?

— Обижаешь! — Прошка улыбнулся. — Наберу народу толкового, да будем работать. Где наша не пропадала?

— Ладно, — согласился инквизитор. — Переговорю с царем-батюшкой. А ты пока отдыхай. Умотался поди.

Они обменялись рукопожатиями, и Прошка, наконец, отправился туда, куда хотел попасть с самого возвращения в город. В общежитие. Но по пути решил все-таки зайти к себе в избушку и переодеться. Встречаться с Марьяной в латах, хоть бы и в красивых черных, было не с руки. А ну как снимать придется.

— Здорово, избушка! — крикнул он, приблизившись к своему жилищу. Та в ответ скрипнула дверью. — Как ты тут без меня? Скучала?

Избушка пришла в движение, поднялась, и помочилась в речку. Затем снова опустилась.

— Жаркий прием! — буркнул себе под нос Прошка. — Характер, как у Яги. Из одного теста слеплены.

Войдя в избушку, покопался в сундуке. Отыскал наряд, в котором ходил на свидание с королевой амазонок. Переоделся. Чтобы полюбоваться на свое отражение, пришлось выбраться из жилища и, стараясь не дышать, подойти к вонючке. Видок у него был так себе. Местная мода Прошку, по-прежнему, не вдохновляла. Зато кафтан и шаровары можно было быстро снять. А это во время долгожданного свидания куда важнее. Имидж — ничто! Акт любви — все!

Шел по городу с гордо поднятой головой. Вокруг шушукались. Знали уже о подвиге некроманта. Слухи в этих местах разносились с феноменальной скоростью. На одном из перекрестков едва не произошло страшное. Из-за угла на бешенной скорости, чуть не опрокинувшись, выскочила запряженная тройкой карета. Прошка едва успел отпрыгнуть в сторону. Извозчик, даже не пытавшийся попридержать коней, и не думал извиняться. Вместо этого крикнул что-то нелицеприятное в адрес нерадивого прохожего и понесся дальше.

Бывший гаишник, по привычке зафиксировал в памяти транспортное средство, едва не лишившее его жизни. Лошади гнедые с черными гривами. Карета алая. Водитель, то есть кучер, мерзкий. С черной бородой на пол лица в синем головном уборе, по типу колпака.

«Ничего» — подумал Прошка. — «Бог даст, поговорим о том, как ездить по улицам надо».

Даже этот мелкий эпизод не мог испортить превосходного настроения. Подходя к зданию общежития, Прошка ощущал душевный трепет. Сколько раз за время похода он представлял момент, когда войдет в комнату Марьяны и скажет:

— «Милая, я вернулся. Люби меня! Будем жить долго и счастливо!»

Поднявшись на второй этаж, где квартировалась зазноба, он стукнул в дверь и тут же пожалел о том, что не раздобыл по пути цветов. Было бы торжественней. Хотя, кто знает? Может здесь было так не принято. Дверь не открывали. Он стукнул снова. Подергал ручку. Убедился в том, что заперто. Хлопнул себя по голове.

«Ну, конечно! Время обеда!»

Спустившись по длинной лестнице на нулевой этаж, обнаружил в столовой столпотворение. Вспомнил, как зашел сюда впервые. Как отправили его на дальний конец, где поглощают безвкусное варево из бздычки низшие слои местного общества. Как с завистью смотрел на шестерок, жрущих ароматное мясо и пироги. А теперь он был выше них. Значимей.