Азазель кивнул.

– Она запрограммирована любить то, что люблю я. Понимаешь, эти демоны, которых создают люди, появляются абсолютно чистыми. К ним не нужно приноравливаться, с ними не нужно считаться! Они изначально устроены так, чтобы служить людям и делать их жизнь проще и легче…

Он говорил весело, с подъемом, Михаил слушал, стараясь погрузиться в этот причудливый мир и хоть чуточку понять. Азазель выглядит все таким же веселым и насмешливым, но и заботливым, однако не покидало странное, едва уловимое ощущение некой недоговоренности, словно в самом деле и сейчас поучаствовал в некой непонятной проверке.

Азазель перехватил его взгляд, когда Михаил посмотрел на часы, сказал с сочувствием:

– Подумаешь, через полчаса расстреляют!.. Или суд будет дольше? Вряд ли, ты же военный! У вас все по-честному: никаких адвокатов, военно-полевой, приговор немедленно и тут же исполняется, не отходя от кассы.

Михаил сказал с тоской:

– А тебе еще несколько часов до конца недели, которую я тебе дал, поддавшись твоим хитростям… Сволочь ты необыкновенная. Уже начинаю думать, что не случайно таскал меня везде, стараясь втравить во что-то, чтобы вот так вывернуться, как только что пойманная толстая рыба.

Азазель пробормотал в недоумении:

– Кто толстый? Это я толстый?

Михаил сказал с ожесточением:

– А что мешает мне вытащить огненный меч сейчас?

– А твое слово? – спросил Азазель без всякого испуга. – Потерять честь вот так просто?… Ты на это не пойдешь.

Михаил тяжело вздохнул.

– Кто теряет честь, тот уже ничего больше потерять не может.

Он умолк и не проронил ни слова за дорогу. Так же молча оставили автомобиль в подземном гараже и поднялись на лифте в квартиру Азазеля.

Сири, ничего не спрашивая, включила гриль, через стеклянную дверцу Михаил увидел, как на вертеле медленно поворачивается тушка крупной птицы.

Кофемолка затрещала размалываемыми зернами, а в нагрудном кармашке Михаила дернулся и пикнул смартфон. Он осторожно вытащил двумя пальцами, на экране появилось улыбающееся лицо Синильды.

– Я уже еду, – сообщила она, не дав ему раскрыть рот. – Минут двадцать, ну двадцать пять, и буду у вас!..

– Да, – ответил он потерянно, – да… как же я по тебе соскучился…

И опять не успел сказать самое важное, она отключилась, Азазель крикнул с кухни: