Татьяна Лапина
– Все собрали, ничего не забыли? – спросил Леха у построившегося у машин личного состава.
На этот вопрос никто ничего не ответил, что подразумевало небывалую тщательность сборов. Разве что Пашка сказал:
– Даже машины по винтику пересмотрел, все в норме.
– Ну и хорошо, – сказал Леха. – Разведрота отходит в пункт постоянной дислокации, они по своим задачам отработали, так что с ними мы выдвигаемся. Так оно безопасней будет, чем своим ходом. Кстати, солнце наше рыжее с нарождающейся личной жизнью, ты вот что скажи: ты с нами едешь или уже не с нами?
Маша, как раз затягивавшая хвост на затылке и державшая резинку в губах, кивнула, затем справилась с прической и уже потом сказала:
– С нами. И Белявский тоже с нами поедет.
– Ну ты глянь, уже прижился. Снайпер, – с ехидством сказала Вика, и Маша просто показала ей розовый язык.
Настроение у всех было приподнятым, почти праздничным. Нет, разумеется, все понимали, что ребята пока находятся на враждебной территории, что еще всякое может случиться, но сам факт того, что они самостоятельно вышли на связь, что уже недалеко от безопасной территории, что уже назначена встреча, обнадеживал до крайности. Поэтому упаковались лихо, когда ротная колонна разведчиков начала строиться, отряд уже сидел по машинам, в брониках, шлемах и масках, готовый начать движение.
– Ну видок у вас, сам со страху разбежишься, – ехидно объявил неожиданно появившийся Белявский, забросивший свой рюкзак в головной «уазик». – Рейнджеры, блин, чисто рейнджеры. Мария Александровна, красота наша невероятная, присоседиться позволите ли?
– А если не позволю – удалитесь? – поинтересовалась она.
– Да ни за что, следом побегу, – помотал белобрысой головой старлей. – Или вон в «таблетке» поеду, там на одного Пашку две юные девы.
– Я тебе поеду, разболтался.
Белявский загрузился, сразу схватился за рацию. Бэтээры разведроты взревели моторами, в середину колонны встроились машины с минометами на прицепе, которые тоже подтягивались сюда на случай серьезной войны, но так и не сделали ни единого выстрела. Вперегонки заревели заводящиеся дизеля, поднялись клубы вонючего солярного дыма, колонна тронулась.
– Эх, завоняют нас, – сокрушенно сказал Белявский, нюхнув воздух. – Надо было вас на броню сманивать, а тут бы баранку самые стойкие крутили.
– Мы тут все сплошь самые стойкие, – заявила Татьяна, как раз сидевшая за рулем. – Связался с нами – с нами и мучайся, умный какой.
– Разведчикам острый ум присущ от природы, – парировал Белявский. – Естественный отбор, так сказать.
– А как же тогда ты в разведчики попал, не пойму? – вроде как поразилась она.
Трудно сказать, что именно старлей собирался ответить, но тут его отвлекла рация. Колонна втянулась в лес и пошла в сторону Нижнего по пустынной дороге, пугая ревом моторов птиц. Все насторожились, смыкавшийся прямо за обочинами густой лес вызывал напряжение. Хотя хлебозавод и железнодорожный разъезд взяли почти без стрельбы, все очень уж гладко не прошло. Уголовники из бывшей банды Крапа с потерей территории, на которой они уже считали себя полновластными хозяевами, не смирились. Точнее, смирились не все. Те, кто и так был на рядовых ролях, пошли искать счастья в других группировках, а вот те, кому было что терять, начали постреливать. Пока у военных потерь не было, но все это до поры до времени. Вчера даже хлебозавод обстреляли из пулемета.