Харлунд уже было открыл рот просить разрешения уйти еще раз, как полог откинулся и вошел архиепископ Абсалон в сопровождении молодого славянского воина, хорошо знающего язык руян с Рюгена. Абсалон зажал нос рукой, многозначительно взглянул на Харлунда и обратился елейным тоном к королю:

– Да благословит тебя Господь, сын мой, и пошлет тебе скорейшее выздоровление! Будем молиться, чтобы происки врагов короны не увенчались успехом и ты снова обрел могучее здоровье!

Архиепископ принял картинную позу с неподдельным пафосом в глазах.

– Это происки вчерашнего жирного кабана и избытка эля, – пробурчал под нос Харлунд, но дядя услышал его.

– И ты обвиняешь меня в неумеренности в еде? Ты, который похож на борова, ты, у которого в руке кубок чаще, чем меч? Не смей мне говорить про вчерашнего кабана! Хотя, конечно, он был жирноват.

Архиепископ набрался смелости и прервал поток брани:

– Ваше величество, позвольте вам напомнить, что у нас есть новости от нашего лазутчика, извольте его выслушать!

– Пусть говорит!

Молодой славянин рассказал, что на Рюгене все готовятся к Празднику и армии как таковой нет. Все мужчины плетут веночки (дружный смех Вальдемара и Харлунда), а гарнизон замка Каренц немногочислен. Главная новость состоит в том, что Теслав во что бы то ни стало намерен выдать свою дочь, княжну Казимиру, за могучего Харлунда, дабы породниться с датчанами и не допустить войны.

– А? Каково вам это слышать? Годами руяне разоряли Ютландию, а теперь хотят не допустить войны, выдав свою девку за нашего борова? – раскричался Вальдемар.

– Дядя, ты сам же предложил такой брак! – обиженно надулся Харлунд.

– Породниться с врагом с помощью… мммм… второстепенной линии – это весьма мудрое решение! – льстиво вставил архиепископ. – Брак дочери местного князька с христианином позволит быстрее обратить язычников в веру истинную!

– Да плевать я хотел на веру, язычников и их поганых идолов! Мы должны взять этот проклятый остров и убрать рассадник заразы у нас из-под носа! – Вальдемар уже и забыл о спазмах, входя в свое обычное состояние.

Абсалон смиренно сложил руки у груди и печально качал головой, молчаливо осуждая мотивы монарха.

– Дядя, а мне обязательно жениться на этой славянке? – Харлунд почувствовал слабину в позиции дяди и решил еще раз нажать. Он был с самого начала не в восторге от идеи брака с язычницей, даже с такой раскрасавицей, как ее живописали послы и лазутчики.

– Обязательно, сын мой, – вклинился в разговор архиепископ, – это твой долг христианина – нести веру заблудшим. Взяв в жены эту деву, ты сделаешь благое дело для святой церкви.

– Слышал я, что руяне не слишком разборчивы в плясках у костра, – хрипло захохотал Вальдемар, – как бы тебе, племянничек, не подсунули разношенный сапожок!

Король очень высоко оценил свою собственную шутку и расхохотался еще пуще, но вскоре схватился за живот и опять запричитал.

– Лазутчики доносят, что князь Теслав держит дочь свою Казимиру в строгости. Наши люди докладывают, что он запретил Казимире отлучаться из Каренца без особого его дозволения и приставил к ней соглядатаев, – смиренным тоном сообщил Абсалон.

– Ну что же, Харлунд, может, тебе повезет и ты сможешь полакомиться свежатинкой! – опять развеселился Вальдемар.