— Да сдохните уже хоть кто-нибудь! Сволочи!

За десять минут до конца ивента я отчаялся, сместился еще дальше от ствола и почувствовал, как ветка начинает опускаться к земле.

Волки оживились, самый отважный из них снова прыгнул вверх, напоролся на меч, после чего наконец-то умер. В мокрую от дождя траву свалился поблескивающий прямоугольник.

— Давайте же, сволочи, давайте, — пробормотал я, глядя на карту жадными глазами. — Ну!

Близость жертвы сыграла свою роль — хищники не устояли перед искушением, снова занявшись акробатикой. Мне оставалось лишь крепче вцепиться в кору и продолжить размахивать мечом.

Один фраг, второй, третий… еще одна коллекционка…

Рывок, едва не сбрасывающий меня с ветки.

Треск.

— Чертов пассив, — прошептал я, с бессильной злостью глядя на оброненный и лежащий среди волков меч. — Падла.

Вцепившийся в мою ветку и повисший на ней монстр что-то довольно буркнул, но челюстей не разжал.

— Скотина. Держи!

Появившийся из рюкзака палаш свистнул в воздухе и проехался по вражеской шкуре. Потом еще раз, еще…

Здоровье противника истощилась, вниз упала еще одна карта, а многострадальная ветка распрямилась, едва не скинув меня на землю.

Еще через минуту действие проклятия закончилось. Туман довольно быстро рассеялся, в мир вернулись краски заката, а устроившиеся внизу гады стали выглядеть чуть приятнее, чем раньше. Правда, мне от этого было уже ни горячо ни холодно — продолжать сражение без “Убийцы волков” мой герой все равно не мог.

В какой-то момент я снова вспомнил о “пламени дракона”, даже открыл инвентарь, но затем включил голову и отказался от этой идеи. Убивать скопившихся внизу мобов любой ценой уже не имело никакого смысла — Фантом все равно не получил бы с них ни опыта, ни проклятых карт.

Пришлось импровизировать.

— Говард! Говард, твою мать!

Каким-то чудом уцелевший во время катаклизма моллюск всплыл рядом с берегом и вопросительно хлюпнул.

— Убей их всех!

Послышавшийся в ответ звук мог означать все что угодно, кроме выражения искренней любви к хозяину.