– Многие сбежали из своих деревень под защиту стен Хелмгарда, – пояснил Инквизитор, заметив мой взгляд. – Ничего удивительного, что в такое время много всякого народа собирается. Торговля процветает.

– Как и палачи, – не раздумывая, кивнул я. – Ведь обязательно найдется парочка тех, кого можно отправить на костер за ведьмовство, связь с нелюдями или, – окинул фигуру брата Томаса оценивающим взглядом, – ересь.

Тот лишь пожал плечами.

– Верно мыслишь, наемник. Иногда враг входит в твой дом под личиной мирного соседа. Иногда – ты живешь с ним бок о бок, даже не подозревая, какое Зло творится в его душе. Да что там, большинство мужей не знают, если жена – ведьма.

Я хмыкнул.

– Думаю, большая часть как-раз-таки уверена в этом.

Брат Томас опустил капюшон на лицо, чтобы солнце не светило в глаза. Черты лица Инквизитора сразу же разгладились, видимо, привык больше к полутемным подвалам, где можно истязать жертв в свете костра под дыбой, чем ходить при ярком солнце.

– Нет нужды путать обычное нежелание уживаться с настоящими ведьмами. Поверь, спрятавшая заначку с выпивкой жена – ничто в сравнении с ведьмой, по ночам отдающей тело Дьяволу в обмен на мощные заклинания и заговоры, – без тени улыбки сообщил он. – Невежество – основная проблема населения, Алекс. Люди глупы и не хотят получать даже минимальное образование. В приходских школах все меньше детей.

– Думаю, причина в том, что всем нужны рабочие руки в полях, на грядках, да даже просто с малышней сидеть.

Брат Томас сокрушенно покачал головой, тяжело вздыхая.

– Невежество рождает неверие, Алекс. А от неверия до ереси и язычества – всего крохотный шажок. Ты, судя по всему, постранствовал, неужели не заметил эту закономерность?

Я пожал плечами. Признаться, Инквизитор совершенно меня разоружил – я уже не видел в нем врага, да и суть вещей подсвечивала его ровным белым сиянием. Даже паладин, топающий впереди, как заправский служака, светился розоватым, как утреннее небо.

– Признаться, никогда не думал об этом, – честно ответил после короткого молчания. – Мое дело гораздо проще, брат Томас, – хлопнул по рукояти. – Есть меч, есть золото. И чаще всего мне приходится работать одним, чтобы получить второе. О высоких материях я не привык размышлять, если уж откровенно.

– Вот в этом и есть основная проблема, – с готовностью кивнул, пряча руки в рукавах, Инквизитор. – Люди думают, нет, они верят, что есть нечто гораздо важнее, чем вера. Но только вера отделяет низменного зверя в человеке от духовного начала, той искры, что вдохнул в нас Господь.

Я пожал плечами.

– Возможно, и так. Но я – бессмертен, что само по себе нарушает немного ваши представления о бытие, не так ли?

Брат Томас улыбнулся.

– Открою тебе секрет, Алекс.

От его голоса возникло неприятное ощущение, будто теперь, после этих слов я точно не выйду из застенков Инквизиции, сколько раз бы не перерождался.

– Господь не раз и не два давал своим детям такие испытания, вынести которые обычный человек бы не смог. Но Он так же дал нам и силы, чтобы справиться с любой, пусть и невероятной на первый взгляд, проблемой. И ваше бессмертие – всего лишь уравновешивание весов.