Джеллевин бодрствовал. Его глаза с ужасом смотрели в сверкающее дерево потолка.

— По палубе ходят, — тихим голосом произнес он.

Я схватил мушкет.

— К чему? Сохраним спокойствие. Ого! Они не смущаются.

Палуба гремела от быстрых шагов. Словно там бегала целая толпа занятых людей.

— Я в этом не сомневался, — добавил Джеллевин. И скривился в улыбке. — Мы превратились в рантье. За нас кто-то работает.

Шумы стали внятнее. Скрипел руль. Кто-то производил маневр, ставя судно под ветер.

— Поднимают паруса!

— Дьявол!

Псалтирь с силой покачнулся, потом накренился на левый борт.

— Пошли левым галсом под этим ветром, — одобрительно сказал Джеллевин. — Эти чудовища и кровожадные гады превосходные моряки. Лучший яхтсмен Англии на прошлогодней регате не осмелился бы таким образом стать под ветер, — и добавил: — И что все это доказывает?

Я бессильно махнул рукой. Я уже ничего не понимал.

— Нас везут к определенному месту. Они желают, чтобы мы куда-то прибыли.

Я задумался и сказал:

— А если это не демоны, не призраки, а такие же люди, как мы.

— Ого! Слишком сильно сказано…

— Я плохо выразился, материальные существа, располагающие сверхъестественными силами.

— В этом, — ответил Джеллевин, — я никогда не сомневался.

В пять часов утра был совершен новый маневр, и шхуна начала сильно раскачиваться. Джеллевин освободил один иллюминатор. Сквозь плотные облака просачивался грязный свет. Мы решились осторожно выйти на палубу. Она была чистой и пустой. Судно шло строго по курсу.

Прошло два спокойных дня. Ночные маневры не возобновлялись, но Джеллевин сказал, что нас несет очень быстрое течение куда-то на северо-запад.