— Пытались. Сложно найти репетитора посреди учебного года. И одного по нескольким предметам просто нереально. Пожалуйста, Ливана, — женщина подошла ко мне и взяла мою руку в свои. Я опешила, даже Маринка никогда просто так меня не трогала, а все из-за моего вечного недовольного взгляда.

Это был запрещенный прием, но не для меня, для нее. Я тут же почувствовала энергетику, и, к моему удивлению, эта женщина была внутри так же светла, как снаружи. У меня защемило сердце, смотря в ее ореховые глаза, мой язык не поворачивался отказать.

— Буквально часик в день. Покажи ему свои тетрадки, объясни темы, он потом на выходных сам подтянет.

— Я бы с радостью, — я мягко высвободила руку из теплых ладоней, чтобы оставаться в твердом уме. — но у меня совсем нет времени. Нужно свои уроки еще делать, потом у меня… дела, а тут еще это дежурство.

Женщина заметно поникла, но кивнула. Наталья Степановна, видя ее реакцию, подала голос:

— От дежурства я тебя освобожу. До конца года.

Я уставилась на классную руководительницу, не в силах сдержать ухмылку. А блондинка расцвела:

— Замечательно! Ливана, ты в каком доме живешь?

— В четырнадцатом.

— А мы в двадцать пятом! Прям после школы можете сразу к нам!

Я примерно представляла, где находится их дом, идти действительно не так далеко, без сугробов вообще минут пять.

— Даже не знаю… Мне надо подумать…

— Не бесплатно, конечно.

С этого и надо было начинать, Вероника Сергеевна!

Семьей мы были не бедной, но я никогда в жизни не работала. Летом я училась, а не проводила время на подработке. Бабушки присылали деньги, но они были в евро, перевод можно осуществить только с помощью специальной программы, которая есть у родителей. Они и сами мне денег дают, но быть независимой это так… воодушевляет.

С мамой Филиппа из школы мы вышли вместе. Я уже достала телефон, чтобы посмотреть расписание автобусов, как вдруг она предложила:

— Давай я тебя подвезу, все равно в одну сторону едем.

Из вежливости я отказалась, хотя мне так не хотелось плестись на остановку. Иногда я вызывала такси в тайне от родителей, но это было по особо плохим дням. Хорошо, что Вероника была женщиной настойчивой, а я в пять вечера не особо гордой.

Машина у нее была белоснежной и дорогой, в салоне пахло новизной, будто она только куплена. Я деловито устроилась на переднем сиденье, разглядывая чистоту вокруг. Вероника поправила зеркала, проверила помаду на губах и плавно выехала со школьной стоянки.

По дороге в основном разговаривала она, я лишь отвечала «да», «нет», «не знаю».