Барон приуныл еще больше, если такое вообще возможно. Он с надеждой посмотрел на Миранду…

– Нет, – безжалостно покачала она головой. – Мой дражайший братец, конечно, изрядный фантазер, но не поверить ему я не могу. Когда пропал виконт, поднялся большой шум, а тут еще исчез и Грогар. Это же невиданный скандал! Дело может дойти до короля. Ваша и без того подмоченная репутация падет ниже некуда. Никто не поверит в вашу невиновность. Никто.

Эти слова, произнесенные ледяным тоном, окончательно сломили старика. Он взглянул на бутылку, нерешительно взял ее и, давясь, допил вино. Осторожно поставил назад. Вытер рукавом рот.

– Взгляните, – срывающимся, надтреснутым голосом проговорил он, указав на нее. – Этому вину триста лет. Его всегда пили только по большим праздникам. Красное худштадское. Когда-то его подавали на стол короля. Это легенда. История.

Барон, тяжело опершись о стол, с трудом поднялся и сразу же пошатнулся. Стол чуть сдвинулся. В полнейшей тишине бутылка упала, покатилась, соскользнула на пол и разбилась.

Грогар с Мирандой посмотрели сначала на нее, а потом на барона.

– Уходите? – нарочито небрежно поинтересовался Грогар.

– А что? – зло ответил он. – Хотите, чтобы я сознался в злодеяниях? Покаялся в грехах? Исповедовался?

– А почему бы и нет?

– Да что вы знаете о жизни, молодой человек?! – трясясь, как осиновый лист, вскричал барон и так побагровел, что ярл испугался за него. – У вас одно на уме – развлечения, любовницы, пирушки! А вот поживите с моё!

– Зря вы так… – тихо произнес Грогар, опустив глаза, но старик, услышав его, пришел в еще большую ярость:

– Двадцать лет назад моя жена умерла, рожая эту потаскуху Алисию! А шесть лет назад моя отрада, моя красавица-дочь Кира прыгнула со скалы в море. А почему? А потому что ваш дружок, мерзавец Лоуренс Дукгорский, посмеялся над ее стихами!

– Никакой он мне не дружок…

– Неважно! Все вы одного поля ягоды! Распутники! Себялюбцы!

И барон заплакал.

– Вы не представляете, – всхлипывал он, плюхнувшись назад в кресло, – как мне было плохо. К счастью, осталась у меня внучка. Я чудом сумел вырвать ее из загребущих лап этого негодяя Лоуренса, вашего дружка…

– Да не дружок он мне…

– Это я виноват, – глядя затуманенным взором в окно, сказал барон. – Пригрел на груди дьявола. Думал, он хороший парень, этот Доор. Сделал его своим управляющим. – Барон помолчал, затем добавил: – Он шантажировал меня. Он спрятал ее и держал на цепи.

– Кого, внучку?

Барон кивнул.