Ее поведение было напряженным, а вид измученным: глаза на мокром месте, губы поджаты, лицо бледное, руки дрожали. Она села с ними за один стол, но заметно дальше, чем обычно, будто сторонясь, ни на кого не смотрела и игнорировала все вопросы, вместо ответа лишь неспокойно бегая глазами около себя, не поднимая их. Эфия долго и пристально разглядывала однокурсницу, ей явно что-то хотелось сказать, но она лишь тяжело вздохнула и, сложив всю посуду на поднос, встала из-за стола и ушла. Парни остались в недоумении, а Вальзард словно и не заметила этого.
– Амали? – осторожно, наконец, спросил Сай, сев напротив девушки. – Что произошло?
Она, немного помешкав, подняла глаза, собираясь что-то сказать или объяснить, но вместо этого лишь пожала плечами и снова уткнулась в тарелку.
– Простите, – спустя пару минут тихо сказала Амали. – Я не могу пока ничего сказать вам… Все очень непросто, – после этих слов она тоже ушла, оставив друзей один на один.
Ей вслед снова кто-то шептался и даже обзывался, но никто не посмел посмотреть на нее прямо, будто опасаясь чего-то.
Девушка сидела в аудитории и читала учебник, повторяя прошлую лекцию. С ее приходом сюда, здесь стало гораздо тише и напряженнее, чувствовались неодобрительные взгляды почти каждого, а староста впервые за все время села подальше.
– Не боишься теперь ходить одна по Институту? – спросили ребята, подошедшие к Вальзард перед занятием. – В курсе, что ты натворила, да?
– Не совсем, – неуверенно ответила она, стараясь не смотреть на однокурсников. – Я лишь…
– Из-за тебя погиб один студент. Ты сожгла его, – ответили ей.
– Что?! – Амали не смогла скрыть своего шока. – Но… Как же так…
– Убийца! Поджигалка! – стали обзываться ребята. – Эй, услышьте! – громко крикнул один из них, привлекая внимание всех в аудитории. – Вальзард – убийца! А убийцы должны быть наказаны!
К неприятному удивлению девушки многие однокурсники возгласами стали поддерживать их и скандировать «Вон! Долой!» Ей стало настолько неприятно и страшно здесь находиться, что захотелось сбежать. А этот кошмар длился целых несколько минут, и к нему присоединялись все новые и новые студенты, возвращавшиеся после обеда. Однако… Все моментально затихли, стоило в дверях показаться профессору Боджинсон.
– Мы не на поле боя, чтобы так орать, – строго сказала она, почти строевым шагом пройдя к своему столу. – Я запомнила каждого, кто шумел минуту назад, поэтому, если вы сейчас же не выйдете сюда, ваше наказание окажется суровее, чем вы ожидаете.
Студенты боялись даже громко дышать, не то, чтобы шевелиться, а гробовая тишина в аудитории длилась до тех пор, пока все не вздрогнули вновь.
– Я считаю до «пли», а дальше это занятие превратится для вас в настоящие военные действия, – профессор Боджинсон ровным тоном начала отсчет. – Три… – в аудитории, казалось, стало слышно сердцебиение каждого студента. – Два… – многие уже в лихорадке переглядывались между собой, все еще боясь сделать хоть что-то. – Один… – тон профессора стал ниже, и она сделала вдох для следующего слова.
Несколько студентов сделали шаг вперед, а за ними последовали и другие провинившиеся. Все они медленно шли к столу преподавателя, точно на казнь. Перед тем, как уйти, профессор Боджинсон оставила вместо себя огромный сверток пергамента, пишущее на нем магическое перо и паукообразного осьминога с более, чем дюжиной щупалец-лапок, и забрала с собой всех тех, кто был замечен в нарушении дисциплины.
Глава 17. Страх перед собой
«Все свободны», – перо вывело эту фразу на пергаменте и, тут же, с хлопком растворилось в воздухе.
В этот же момент раздался сигнал окончания занятия, и около десятка студентов, присутствовавших на этой лекции, стали расходиться. Амали предпочла уйти последней, чтобы никого не было за ее спиной. После произошедшего ей было страшновато оставаться рядом с кем-то. Она видела, как староста держалась на расстоянии от нее, но явно продолжала наблюдать. Как и в столовой, Эфия вела себя необычно для себя: слишком сдержано и осторожно, не приближаясь к однокурснице и не теряя ее из виду. Пусть так. Главное, что больше никто не «лечит» и не поучает по каждому поводу.
Наконец-то представилась возможность побыть на улице и вдохнуть свежего осеннего воздуха! Пасмурное серое небо, сыро и прохладно. Темные хвойные деревья, что сквозь легкий туман виднелись за пределами тренировочной площадки, омрачали общий вид вокруг. Последний штрих вносил один из корпусов замка, во дворе которого должно было проходить занятие. Его башня уходила далеко в небо, теряясь в хмурых, тяжелых тучах, которые вот-вот собирались пролить на всех свою ледяную воду. Черная стена, сложенная из множества камней, давным-давно покрывшихся мхом и плесенью, по которой кое-где тянулись длинные ветки ядовитого растения похожего на хмель, но его листья имели куда более сложную форму. Они были похожи на откормленных плоских черных пауков с длинными треугольными лапками.