— Сдается мне, что ты темнее, чем кажется… Мы договорились утром встретиться, но тебя не оказалось в комнате, — наконец, начала объяснять Тетлери, пристально оглядывая однокурсницу. — И вот ты вбегаешь в коридор, уставшая, неспокойная, с ранами на руках, с растаявшим снегом на волосах, одежде и ботинках. Амали, ты не из столовой бежала, — на нее растеряно и пораженно смотрели, со страхом и некой беспомощностью. — На улице зима, а ты бежала с улицы. Где ты была ночью? Что ты тогда не договорила? Что ты скрываешь? Ты знаешь меня и знаешь, куда ты попала! — уже громче и нетерпеливее прорычала Тетлери. — Я уже убивала и могу это сделать снова, если потребуется. Говори или разорву тебя в клочья!

Амали сильно испугалась поведения девушки, увидев в глазах той жажду крови, реальное желание убить, а главное, полную осознанность своих действий. Только от мысли, что с ней может быть, у нее потекли слезы. Ей стало горько, что она так слаба физически, что ее и здесь начали притеснять, угрожать… Неужели так и будет продолжаться?

— Ты мне делаешь больно, — расплакавшись, проскрипела Вальзард, стараясь смотреть куда угодно, только не на Шарьяну. — Я рассказала тогда все, что могла… Пойми же, я не могу больше ничего сказать…

— Амали! Ненавижу, когда врут! Последний раз прошу, — девушка становилась все злее и агрессивнее, уже и правда намеренно причиняя боль, чтобы та заговорила. — Я тебе руки так сломаю, если не объяснишь мне.

— Хочешь убить? Так, убей! — со злостью и обидой сквозь слезы бросила Амали, рьяно пытаясь освободиться. — Все равно ничего не получится! — она сильно махнула ногами, ударив Тетлери, и тут же с ужасом на нее посмотрела.

— Что? Не получилось? — переспросила она. — Не удалось обратиться, правда?

— Не понимаю… Почему так? — растерялась Вальзард, с опаской глядя на уверенную в своих силах девушку. — Что ты сделала?

— В обращенном состоянии я могу блокировать силы противника, а могу их поглощать, если захочу, — ослабив хватку, объяснила Шарьяна. — Поэтому…

— Отпусти меня сейчас же! — воспользовавшись моментом, крикнула Амали и, что было сил, столкнула с себя Тетлери.

Девушка свалилась на пол, чуть не ударившись головой о дверь. Быстро вскочив, она уже собиралась вновь схватить Вальзард, но увиденное остановило ее.

Амали стояла на кровати, держа в одной руке раскаленный докрасна меч, непонятно откуда взявшийся, а в другой — только что созданный огненный щит. За ее спиной клубилось пламя, приобретя форму крыльев, а над головой искры создавали очертания рогов. Кожа девушки до самых локтей обуглилась, а дальше по всему телу и даже на лице потрескалась, словно иссушенная земля, в трещинах которой виднелась раскаленная магма. Волосы стали огнем, к концам превратившись в алые языки, а глаза сияли, как янтарь на солнце.

— Я же сказала, что ты мне сделала больно! — с яростью прошипела Вальзард.

— А… Амали?! — Шарьяна, не ожидавшая ничего подобного, отошла к двери, с опаской следя за каждым движением той. — П-прости… Я… Я могу объяснить…

— Удиви меня, попробуй это сделать! — вызывающе заявила Амали.

Тетлери собиралась уже начать, но пламя резко и быстро стало затухать, а Вальзард начала обретать свой прежний вид. И вот, она уже рухнула без сил, к счастью, упав на мягкую кровать.

— Амали, что с тобой? Амали! — подскочив к ней, Шарьяна обеспокоено приводила девушку в чувства. — Открой глаза, пожалуйста!

Через несколько минут Вальзард пришла в себя и, увидев рядом с собой Тетлери, хотела вскочить, но сил не было даже пальцем пошевелить. Ее гладили по волосам, сидя у ее головы, а в поведении не было больше ничего опасного и агрессивного.

— Зачем ты так поступила со мной? — ослаблено спросила девушка. — Почему мне сделала больно?

— Прости меня, пожалуйста! — Шарьяна с блестящими от слез глазами извинилась, ласково погладив ту по щеке. — Навредить я тебе не хотела. Просто… — она задумчиво смотрела в пустоту перед собой, будто собираясь с мыслями. — Просто я привыкла, что на этом факультете никто ничего не скрывает. Я привыкла, что все эмоции на виду: если ненавидят, так и говорят, чего бы не происходило. Если не кому-то, то староста точно в курсе. В конце концов, именно в таких ситуациях он и выступает защитой… — недолгая пауза. — Пойми, ты сейчас самая подозрительная на факультете, ты потенциально опасная для всех потому, что никто особо не понимает, чего от тебя ждать. Это и есть причина, по которой тебя могут воспринять за врага…

— Но… Как это связано с тем, что ты сделала? — Амали никак не могла понять мотивов однокурсницы.