Торренс умолкает, и повисает пауза. Я совсем не любитель токсичных разговоров о том, что каждый обязан стремиться стать «лучшей версией себя», однако если мы не будем расти и развиваться, у человечества нет будущего. Ошибки и дурное поведение не значат, что человек плох по своей природе. Я верю, что люди могут меняться, и, хотя не собираюсь оправдывать убийц и грабителей, те ошибки, которые совершил Сет, наверняка можно исправить. Это не наивность – это надежда.
– Не хотелось бы переступать грань и лезть не в свое дело… – неуверенно начинаю я, внутренне поеживаясь от такой наглой лжи, потому что именно туда и лезу, причем не без надежды на успех.
– Ари, мы сегодня лежали рядышком совсем голые. Какая уж тут грань!
– И то верно! – со смехом откликаюсь я. – Так вот – вы не пробовали пойти к психологу?
Этот вопрос Торренс совсем не смущает.
– Я хотела. Два года уговаривала Сета, однако он считал, что выше этого, и не желал посвящать посторонних в наши личные дела. Был уверен, что мы разберемся сами. Ну и, конечно, не разобрался.
Так и подмывает сказать, что Сет пошел к психологу, однако у меня нет на это права.
– Я убеждена, что люди могут меняться! Он ведь перестал вешать объявления. И в клубе вы вместе танцевали.
– Прежде чем продолжать этот разговор, хочу уточнить: сколько ты берешь за консультацию?
– Ох, простите!.. Я все-таки лезу не в свое дело. Давайте сменим тему.
– Да шучу я! – Торренс задумчиво вытягивает ноги, даже зимой покрытые ровным золотистым загаром, и с грустью признается: – Когда все было хорошо, мы были очень счастливы вместе. Все бы отдала, чтобы вернуть те времена… Может, мы слишком погрузились в работу, а может, это естественный исход двадцати лет брака – не знаю… – Она глубоко вздыхает. Неужели и правда настолько тоскует по тем временам? – Порой тот, кто тебя больше всего любит, причиняет больше всего боли…
Срабатывает таймер, и это хорошо, потому что от жары у меня уже кружится голова.
– Пора выбираться, пока мы не сварились! – Торренс встает и плотнее закутывается в полотенце. – Что дальше? Может, косметолог?
Выщипанная и отскрабленная до полусмерти, я переодеваюсь к ужину. На этот раз, похоже, у нас будет не тимбилдинг, а настоящий отдых. Наверное, Торренс и самой иногда хочется забыть обо всем и расслабиться. Я дольше обычного выбираю наряд и в конце концов останавливаюсь на любимых темных джинсах, рубашке с облачным узором и вишневом свитере.
Номер Рассела удивительным образом оказался по соседству с моим, и я стучусь к нему, чтобы спуститься на ужин вместе, однако никто не отвечает. Подождав немного, направляюсь к лифту, чтобы спуститься с третьего этажа на первый, и тут замечаю Торренс с Сетом, которые сидят у камина в фойе, наклонившись друг к другу и соприкасаясь коленями. Поза не просто дружеская!
Я замираю в нерешительности. Можно вернуться к себе и подождать, пока они уйдут. Можно пройти мимо и им помешать. А можно… спрятаться за колонной и подслушать, о чем они говорят! Почти уверена: их теплое общение – результат нашего с Торренс разговора в сауне.
Не в силах устоять, я подкрадываюсь ближе и вжимаюсь в колонну, стараясь не дышать. Если и остались в этом деле границы приличий, то сейчас, подслушивая чужой разговор, я нарушаю их окончательно. Однако это не досужее любопытство – мне важно знать, правда ли у них наладились отношения. То, как они сейчас сидят, как танцевали на прошлой неделе – все это позволяет надеяться, что у них еще есть шанс все исправить. Возможно, на самом деле я хочу не столько улучшить атмосферу на работе, сколько сделать их счастливыми.
– …Это ведь неплохая идея? – спрашивает Торренс.
– Стоит попробовать, – соглашается Сет.
А потом происходит ужасное. Переминаясь с ноги на ногу, чтобы расслабить затекшую спину, я громко скриплю подошвами по отполированному полу. Торренс и Сет оборачиваются, и я бросаюсь бежать, проклиная свои любимые ботинки, поставившие меня в такое дурацкое положение.