— Госпожа, против нас ожидается проведение силовой акции. Разрешите приступить к процедуре противодействия планам вероятного противника.

Услышанное мною сообщение ввело меня в ступор, и я автоматически просто кивнул головой. Приняв мой кивок за разрешение, рыженькая опять сделав мне книксен, неспеша удалилась. Одновременно с этим, одна из огромных абстрактных картин, висящих в комнате, заработала, как монитор очень высокой четкости. На нём появилось изображение въездных ворот и участка подходящей к ним асфальтированной дороги, по которой в нашу сторону двигался джип военной раскраски. За развивающимися событиями по монитору, с весёлым любопытством, вместе со мной, наблюдала Мария, не выражая ни капли беспокойства, а наоборот, предвкушая интересное зрелище.

Из подъехавшего к воротам джипа, вылезли три качка, одетых в камуфляж. Двое из них подошли к закрытой калитке, а третий остался стоять у машины. Снимающая их камера стала приближаться по траектории, как будто она была установлена на дроне. Но подлетев к ним почти вплотную и став облетать их, выбирая лучший ракурс для съёмки, совсем не обеспокоила приехавших боевиков. Видно они её просто не видели. Один из подошедших, найдя рядом с собой закреплённую на ограде панель домофона, надавил на кнопку вызова, и, не отпуская её, стал смотреть в объектив видеокамеры, составив зверскую рожу. Заработал на летающей камере микрофон, и говоривших стало отчетливо слышно, словно они стояли рядом с нашим обеденным столом.

— Стас, ты, что так вцепился в эту кнопку, не отпуская?

— Этим я придаю им соответствующее ускорение. У нас с ними сегодня длинный разговор намечается. Хотелось бы до утра его всё же закончить. Видишь, как все хорошо совпало: их в доме четверо, и нас четверо, настоящих мачо. Я видел фотки их мордашек — все хорошенькие. Шеф дал нам карт-бланш на развлечение с ними. Просил хорошо попугать, но сильно не калечить.

— Мне очень не нравиться, что в доме нет охраны.

— Не переживай. Егорыч пробил её по всем доступным базам. Хозяйка коттеджа, нигде не засвечена. Правда, её опознали по фотографии, на некоторых тусовках в Москве, но нет никаких конкретных данных. Скорее всего, она подцепила какого-то олигарха и работает запасной любовницей, когда основная вне настроении. Между прочим, здесь, в этом доме, есть девочки на любой цветовой вкус. Толян, — обратился он тому, кто остался около машины, — ты какой больше цвет любишь?

— Рыжий люблю — ответил Толян.

В этот момент открылась калитка и из неё вышла наша рыженькая: — Что угодно здесь господам? — спросила она, улыбаясь, закрывая за собой дверь.

Стас повернулся и подмигнул Толяну, а затем, посмотрев на горничную, сказал:

— Нам нужно, что бы ты как можно скорее предупредила свою хозяйку о нашем везите, и провела нас в дом. У нас к ней очень серьезный конфиденциальный разговор.

— Извините. Я не могу, к моему большому сожалению, выполнить вашу просьбу. Мне это строжайше запрещено. У неё дома сейчас гостит её лучшая подруга детства, которую она не видела много лет, и поэтому потребовала от всей прислуге в доме, не отвлекать её от увлекательной беседы. Я сегодня вечером предупрежу свою госпожу о вашем везите, и она назначит вам аудиенцию в другое, удобное для вас, время. Оставьте, пожалуйста, номер вашего контактного телефона, по которому моя госпожа свяжется с вами, чтобы договориться о месте и времени встречи с ней.

— Хорошо, — ответил Стас. — Я сейчас только штаны подтяну. После этого, он схватил горничную за рыжие волосы и потащил её к широкоугольной видеокамере, расположенной рядом с воротами, на ходу доставая большой охотничий нож. Повернув лицо находящейся в полуобморочном состоянии девушки к объективу так, что бы были видны её широко открытые от ужаса глаза, и текущие по щекам слёзы, при этом играя ножом, перед ним, он закричал, глядя в камеру: — Я знаю, что ты меня сейчас хорошо слышишь, Бл…ь московская. У тебя есть всего тридцать секунд, чтобы открыть калитку, и впустить нас внутрь. Ты обидела очень серьезных людей, своим невниманием, и должна обязательно понести наказание. Если будешь паинькой, то расплатишься только удовольствием. Так и быть, мы твою подругу тоже приголубим. В другом случае, для тебя и твоей подруги, все будет очень плохо. На тридцать первой секунде я начну удалять твоей прислуге всё лишнее, и начну я с её симпатичных ушек. Время пошло!

Контролируя горничную, удерживая её за рыжие волосы, левой рукой, он демонстративно стал смотреть на запястье правой, где располагался циферблат дорогих часов, а в ладони находился нож. На короткий миг, у него ослабло внимание, и поэтому он не заметил, как выражение ужаса на лице удерживаемой им девушки, сменилось улыбкой, а текущие слезы мгновенно высохли. Вывернувшись из захвата, она схватила своего мучителя за руки и лёгким движением выломала их из локтевых суставов. Затем одним ударом, отправив тело бандита на землю, рыженькая ногой раздробила в труху обе коленные чашечки. Крика не было. От болевого шока насильник валялся без сознания.

Его коллеги оказались профессионалами, и за то короткое мгновение, пока горничная калечила Стаса, успели выхватить оружие. Но это их не спасло. Скользнув к ближайшему противнику, киборг без напряжения выломал из его руки пистолет, а затем левой рукой легко удерживая стонущее тело перед собой, использовал его вместо щита от выстрелов Толяна. Одна из пуль, которые вылетали из пистолета бандита, попала в сердце второго боевика, и щит умер у киборга в руке. Дождавшись, когда у стрелка, в ужасе палившего, чуть ли не очередью, в стоящую против него мишень, закончатся патроны, рыженькая единственным выстрелом в лоб, навеки успокоила своего оппонента.

Но оказалось, что это еще не конец драмы. На водительском месте заблокировался четвёртый участник нападения, который с глазами, полными ужаса, и трясущимися руками, пытался завести машину. Но у него ничего не получалось. С такой же легкостью, как открывается крышка кастрюли на кухне, хрупкая девушка без напряжения выломала дверцу машины рядом с ним. Я впервые видел, хоть и на мониторе, как человек седеет на глазах, за несколько минут. Судьба сжалилась над горемычным водителем, и он провалился в спасительный глубокий обморок.

Положив выломанную дверь в салон, а на неё сверху набросав тела нападавших, стащенных за шкирку с легкостью, словно это были надутые воздухом куклы, горничная аккуратно собрала всё оружие и гильзы, которые сложив, закрыла в бардачке. Усевшись за руль и заведя мотор, рыженькая, обдуваемая ветром из-за отсутствия двери, лихо поехала на машине по дороге от дома. Вернулась она, этак минут через двадцать, уже пешком, размахивая подобранной, где то веточкой. Проходя мимо летающей камеры, которую, в отличии от боевиков, горничная великолепно видела, хрупкая "девушка" улыбнулась нам, состроив хитрую рожицу. А затем международным жестом сообщив, что у неё всё отлично, показав большой палец, вошла в приветливо открытую калитку. Монитор снова стал абстрактной картиной.

Я сидел в прострации, уставившись взглядом в одну точку. Мне впервые пришлось непосредственно соприкоснуться с новой, для меня, реальностью современного мира, о которой раньше я как то не задумывался, а был знаком только из, не очень любимого мной, детективного эпистолярного жанра, да из, идущим по всем телевизионным каналам, сериалам со стрельбой. Страха не было абсолютно, а было непонимание и чувство брезгливости. Словно идя по дороге, я не заметив, случайно, вступил, во что-то дурно пахнущее.

— Ваше Высочество, вам понравился наш спектакль? — откуда-то, словно из другой вселенной раздался ироничный голос Марии.

— Спасибо. Все было зрелищно и чудесно. Поблагодарите, от моего имени, актеров за талантливую и реалистичную игру — ответил я на автомате, лишь для того, что бы только среагировать на то, чему только что стал свидетелем. Хотелось добавить: тех, кто остался в живых, но промолчал. Шутить не хотелось, да и это было не к месту.