– Дорогая… – лицо Инги зареванное. – Твой отец… У него сердечный приступ. Приваливаюсь к стене. Почему все наваливается так сразу?

Отец бледный, лежит на носилках, к нему подключены какие-то провода. Меня трясет от ледяной дрожи.

– Что случилось? – тихо спрашиваю Ингу.

– Не знаю… Кажется у него был разговор с Марго.

Ну конечно… Боже, и тут сестра. Я задыхаюсь… От ее присутствия, от черной кармы, окружающей все, чего она касается. Как же трудно сохранять хладнокровие. Сдерживать рвущуюся наружу ненависть…Я этого не хочу. Нужно прощать, даже самых лютых врагов. Но сложно… как же сложно.

Ночь провожу в коридоре, возле палаты отца. Под утро прилетает Давид, взъерошенный.

– Детка… мне так жаль.

Как хорошо в его объятиях. Сразу становится чуть легче. Меня душат слезы. Я не сдерживаю их – так легче. Так странно… Пока он не приехал, я не могла плакать.

– С кем осталась Николь?

– У нас ночует Виолетта.

– Это неудобно… Мы и так на нее столько навесили. Она…

– Я достаточно ей плачу, Эрика. Не думай об этом. Сейчас главное – тебе не переутомляться. Нельзя спать в коридоре.

– Я не могу оставить папу…

– Понимаю. Сейчас реши с палатой рядом.

– Это реанимация, тут нет платных палат! Не надо, Давид, пожалуйста!

– Тсс. Я должен заботиться о тебе и о малыше.

– Спасибо. Прости, что я такая нервная.

– Ну а как иначе, малышка.

– Еще и похороны бабушки… Только бы он…

– Все будет хорошо.