Очень хочу рассказать мужу обо всем, что произошло. Не собираюсь покрывать гадину. Просто в больнице у меня не было на это сил… Да и Давид вымотался. Он уснул, держа меня за руку, сидя рядом с моей кроватью, в жестком неудобном кресле… Мне было ужасно жаль, что любимый должен спать после тяжелой длинной дороги в таком положении. Я не хотела тревожить его, хотела, чтобы хоть немного поспал. Но больше нельзя молчать. Нам предстоит очень сложный разговор. Которого, к сожалению, не избежать.

Стискиваю кулаки, чтобы набраться смелости. Наливаю себе стакан воды на кухне. Давид вышел поговорить по телефону. Видимо не хочет, чтобы я слышала разговор. Конечно, он не успокоится пока не выяснит что произошло. Есть еще и фотографии, которые заказала сестра. Что если муж увидит их раньше, чем я все объясню.

Давид возвращается в квартиру таким мрачным, что меня начинает потряхивать.

– Все в порядке? – спрашиваю подрагивающим голосом.

– Нет, Эрика, – мрачно отвечает Давид. – Все совсем не в порядке. Ты ничего не хочешь мне рассказать?

– Хочу. Я очень многое тебе хочу рассказать… но прошу выслушать спокойно.

– Я не собираюсь кричать, или еще как бы то ни было эмоционировать, Эрика. Я взрослый мальчик. Мне можно рассказать обо всем.

– Хорошо… дело в том, что вчера меня позвала в ресторан моя сестра…

Замолкаю, потому что мне сложно продолжать. Внутри растет ледяной ком. Он будто сдавливает горло. Давид вдруг берет меня за руку, ведет в гостиную. Усаживает там в кресло, затем возвращается на кухню. Приходит обратно со стаканом воды, который протягивает мне. Беру и пью жадно, словно это может дать мне силы… которых все меньше. Чувствую усиливающуюся слабость. В глазах блестят слезы. Почему мне так трудно? Я же не сделала ничего плохого!

– Эрика, прежде всего пожалуйста, не нервничай. Ты беременна. Это самое главное. И все же поговорить на неприятные темы нам придется. О том, что произошло вчера, о многом во всяком случае, я уже узнал. И понимаю, что тебе сложно самой говорить об этом… потому что это твоя сестра. Поэтому я начну первым. Возможно, так будет проще нам обоим открыться друг другу.

Киваю. Смотрю на мужа с благодарностью. Его рассудительность и спокойствие очень помогают. Мне почти не страшно.

– Очень жаль, но у нас обоих были и есть тайны друг от друга, – вздыхает Бахрамов. – У меня этой тайной изначально было то, что я первым узнал о Марго. О том, что твоя сестра жива. Я не сказал тебе, потому что хотел защитить. Но с момента, как у нас с тобой начались отношения, я понял: умалчивая, недоговаривая, даже из лучших побуждений, мы делаем хуже совей второй половинке. И все же у меня есть еще одна тайна. Я поручил своему человеку следить за тобой. Чтобы он не был раскрыт, только ради этого, я не сказал тебе. Мне предстояло много командировок, и важно было, чтобы за тобой приглядывали. Ведь в доме, в котором я оставил тебя и свою дочь мог жить убийца…

Давид замолкает. Внимательно смотрит на меня.

– Ты сердишься?

– За слежку? Нет…

– И все же, я хочу, чтобы ты поняла я никогда не видел повода не доверять тебе.

– Что было дальше? – облизываю пересохшие губы. – Охранник… этот человек доложил тебе… о вчерашнем вечере?

– Да. Но важно другое. Эта сука, твоя сестра, ему голову задурила. Всегда умела мужиками манипулировать, этого у нее не отнять. Она обманом увела его из гостиницы. Видимо узнала, что он следит за тобой по моему приказу… Вытянула его оттуда. Я знаю, что она подстроила тебе вчера ловушку. Эта сука слишком заигралась, – лицо Бахрамова мрачнеет. – Но я задушу эту гидру собственными руками.

– Нет, пожалуйста… Она моя сестра.

– Она чудовище, которому наплевать на всех.