– Давид на такое не поведется.

– Я тоже так думаю. Пока, Илья. Я на машине, сама доеду. Думаю, нам стоит держаться друг от друга подальше… Наши встречи выходят боком обоим…

– Мне так жаль. Я обязательно прижму твою сестру к стенке. Она мне такого напела, – лицо Вологодского даже краснеет от ярости.

Попрощавшись, залезаю в свой автомобиль. Меня все еще потряхивает от озноба. И я тоже безумно злюсь. Могу думать лишь о том, как встречусь с Марго и задам ей хорошую трепку. Как она могла так поступить со мной! Получается, все ее попытки наладить отношения были лживыми. Как же больно осознавать это. Я думала, мы правда постепенно сближаемся, находим с сестрой общий язык, радовалась этому. А теперь получается, что за моей спиной сестра строила козни, создала целый план. Чего она хотела этим добиться? Я уверена, что Вологодский не стал бы насиловать меня. Видела это по его поведению. Он явно чувствовал себя облапошенным, и ему это очень не понравилось. Илья конечно тот еще козел, но не насильник. Тут сестра просчиталась… На этой мысли меня передергивает… Что если бы Марго выбрала другой объект для манипуляций? Менее сдержанный? Становится страшно… Марго должна ответить за все, что натворила. Вот только чего хотела добиться? Получить провокационные снимки, чтобы показать Давиду? Означает ли это, что она добилась своего? Поверит ли мне Бахрамов, или назовет предательницей?

Я так ушла в свои мысли, что почти не смотрела на дождливую дорогу. Тем временем погода портилась, мелкие капли перешли в настоящий ливень. Слишком большая скорость – мне хотелось оказаться дома как можно скорее… Визг шин, залитое водой лобовое и сильный удар – не справившись с управлением я вылетела на обочину…

Полная темнота и невероятно длинный темный тоннель, по которому бегу, видя впереди полоску света. Но она все время ускользает от меня…

С трудом заставляю себя открыть глаза. Тут же ослепляет яркий свет. Первая мысль – слава Богу, я смогла добраться до конца темного коридора…

Не могу понять где я, все плывет. Пытаюсь крикнуть, позвать на помощь… но ничего не выходит, не могу издать ни звука. Очень хочется пить, нестерпимо.

Вдруг вижу склоненное надо мной лицо.

– О, вы пришли в себя, Эрика. Я сейчас.

– Нет… не уходите, пожалуйста. Кто вы? Где я?

Так радуюсь, что получилось произнести связное предложение, что забрасываю женщину в белом халате вопросами. Белый халат… Значит…

– Я в больнице?

– Да, все верно. Хотите пить?

– Очень, – киваю.

Женщина подносит к моим губам соломинку. Меня почему-то это дико пугает. Почему она не дает мне просто стакан? Я не могу держать его в руках? На меня накатывает ужас.

– Все плохо? Я… о Боже, мой малыш! Скажите, как мой ребенок? Пожалуйста, скажите, что с ним! – меня трясет от нарастающего страха.

– Успокойтесь, Эрика, вам нельзя нервничать… У вас сотрясение… Мы пока делаем анализы. Никто не в курсе, что в беременны. Конечно, вам сделают УЗИ… Сейчас… я позову вашего мужа, он только что отошел, еле уговорили его заполнить документы…

– Он здесь? Правда? Сколько сейчас времени?

По всей видимости я вела себя слишком возбужденно. Мне делают укол и после этого окутывает отупение. Зачем они это сделали? По щекам текут слезы. Мне очень страшно. Снова погружаюсь в небытие, но на этот раз без сновидений. Когда открываю глаза вижу перед собой лицо Бахрамова. Он сидит на стуле рядом с моей кроватью. Держит меня за руку. Его глаза закрыты, а губы шевелятся. Он будто молится беззвучно…