– А ты нет? – возмутился Дмитрий. Затем взял руки Эви и прижал к груди. – Неужели ты думаешь, что я не задавал себе те же вопросы? Ты ведешь замечательную жизнь с семьей, которую любишь, в очень красивом месте, и имеешь возможность заниматься тем, что любишь. Ты шьешь, рисуешь, вышиваешь. Имея все это в своем распоряжении, что ты делаешь здесь со мной?

Судя по выражению лица Эви, она уловила иронию, но пока не могла найти достойного ответа.

– У тебя есть все, а я ничего не могу тебе предложить, Эви Милхэм. Все, что я могу для тебя сделать, – это поскорее уйти, чтобы не заставить тебя страдать. – Дмитрий опустил голову, понимая, что говорит суровую и неприятную правду. По крайней мере, он ведет себя честно. – Я скоро уеду домой.

– Я знаю, – тихо проговорила Эви. Ее глаза были серьезны, а пальцы сжимали его руки, словно она хотела удержать его еще немного.

Она не знала причин. Но ей он их сегодня не скажет. Рассказать ей все – значит почувствовать себя негодяем, а он еще не был готов к ее ненависти. Он расскажет ей все, когда придет пора вбить последний клин между ними, и тогда она легко отпустит его… если еще не сделала этого.

– У меня нет выбора. – Дмитрий покачал головой. Он желал дать ей понять, что отъезд неизбежен. – Закон моей страны требует, чтобы все мужчины, связанные с королевской семьей, возвращались домой в возрасте тридцати лет и служили своей стране там и в том качестве, где страна сочтет нужным.

В его случае стране не нужен был его ум, не нужны были его таланты. Ей необходимо было его тело. Он женится на Айфер Ханимсултан, вырастит красивых сыновей и сохранит мир на границе. Дмитрий сам себя считал подлецом из-за того, что решил на вечер забыть об этом и соблазнить Эви. Он обязан принести свои извинения, хотя ни о чем не жалел, и от этого чувствовал себя еще хуже.

– Что будет, если ты не вернешься? – тихо спросила Эви.

– Это невозможно. – Его голос был тихим, словно каждое слово давалось ему с трудом. Как правило, Дмитрий не разрешал себе даже думать о таком развитии событий. Но сейчас, когда синие глаза Эви пристально смотрели на него, ее руки касались его тела, а воспоминание о полученном удовольствии было таким свежим, он не мог открыться ей. – Я лишусь всего – титула, богатства, земель. А главное, у меня есть сестра…

Господь Всемогущий! Это было одновременно ужасно и утонченно. Держась за руки, они вместе опустились на шелковые подушки, туда, где совсем недавно целовались. Эви не могла отвести глаз, опасаясь, что Дмитрий замолчит. Но он продолжал и сам почувствовал некоторое облегчение. Он говорил о жестких законах своей страны и суровых последствиях их нарушения. Его сестру выдадут замуж за сына турецкого султана, увезут из дома, и она никогда не сможет вернуться. Она будет вынуждена жить в чужой культуре, исповедовать чужую веру…

Эви отлично поняла ситуацию. Он спасет сестру, а она потеряет его навсегда. У нее нет и не было ни одного шанса удержать его. Впрочем, она никогда не позволяла себе даже мечтать об этом. Тогда почему мысль о его скором отъезде причиняет такую боль?

– Теперь ты видишь, что я настоящий подлец и распутник, когда речь идет о тебе, Эви. Я ничего не могу тебе обещать, я не могу остаться, и тем не менее сегодня я поставил тебя в двусмысленное положение. Если называть вещи своими именами, я скомпрометировал тебя. Джентльмен никогда бы не повел себя так.

Эви покачала головой.

– Ты хочешь извиниться за то, что мы сделали вместе? Ты жалеешь, что доставил мне удовольствие и получил его сам? – Оказалось, что смелые, даже дерзкие слова произнести очень легко. – Или ты сожалеешь только об обстоятельствах, в которых это произошло? – Хочет ли она знать ответ? Она умрет, если Дмитрий скажет, что сожалеет о сделанном.

– Я не жалею о том, что узнал тебя, Эви, и никогда не стану извиняться за то, что мы сделали. Но это создало обстоятельства, последствия которых непредсказуемы. Нам обоим надо знать, что будет потом, а я не знаю.

Зато Эви знала. Он должен уехать. Этого нельзя изменить. Да она и не хотела ничего менять. Она не желала принимать на себя ответственность. Его преданностью семье и стране нельзя было не восхищаться. Они оба знали, что в его будущем для нее места нет. Но как насчет настоящего? Хочет ли она этого? Надо будет подумать.

Послышалось громкое ржание лошади, и Эви в панике вскочила.

– Это Эндрю! Он приехал за мной! – Неужели она потеряла представление о времени? Уже, наверное, очень поздно. А она сидит здесь в чужом халате, с распущенными волосами. Эви в ужасе зажала рот рукой. Может быть, по ее лицу можно понять, что здесь с ней произошло?

Дмитрий тоже встал. В отличие от нее он являлся воплощением спокойствия.

– В шатре осталось твое платье с того вечера, когда мы ужинали. – Он махнул рукой в сторону шторы-полога. – Иди и переоденься. Я задержу его и объясню, что нас застиг потоп.