ГЛАВА V. «ПРИМЕНЯЙ БЕЗ ЖАЛОСТИ…»

Я встретился с Рицимером примерно посередине между расположением его войск и городской стеной. Рядом с ним находилось двое телохранителей-германцев, оба огромного телосложения, с глубоко посаженными глазами, в которых хоть и не наблюдалось высокого интеллекта, зато с лихвой хватало животной ярости. Идеальные телохранители, которые не задают лишних вопросов и готовы в любой момент убить за своего господина. Со мной было двое моих легионеров, из числа оставшихся в качестве личной охраны. Оба ветераны, прошедшие со мной битву на Каталаунских полях против Аттилы, бравших штурмом Сардинию, захваченную языческими жрецами и их приспешниками, а также сражавшиеся под стенами Рима, освобождая его от вандалов Гейзериха. Не столь большие как германцы, однако обученные сражаться и готовые в любой момент отдать жизнь за своего императора.

– Приветствую тебя, Рицимер, – поприветствовал я своего оппонента, когда мы встретились.

– И тебе салют, купец Алексиос Деций.

– Ты знаешь, что теперь я – законный император, избранный гражданами Рима, церковью и Сенатом. Несмотря на твоё несогласие.

– Тем не менее, император Маркиан всё ещё не признал тебя, поэтому, несмотря на всё сказанное выше, ты остаёшься узурпатором.

– Брось, мы оба знаем, что это желательное, но вовсе не обязательное условие. И в любом случае, это наши с Маркианом дела, которые мы уладим в своё время. Так чего же ты пытаешься добиться? Власти?

Я многозначительно посмотрел на полководца и продолжил.

– Ты не можешь сам стать императором, однако я мог дать тебе хорошую должность. Не декоративную, а реальную, на которой ты послужил бы во благо Рима, но ты, вместо этого, пытаешься разрушить…

– Довольно! – сверкнул глазами Рицимер. – Мне не нужны твои подачки. Не знаю, откуда ты взялся и где получил состояние, на котором построил свою торговую империю, но я не доверяю человеку, у которого нет прошлого.

– То есть тому, кого ты не способен контролировать?

– Да, кого я не способен контролировать. И никто не способен. Не знаю, откуда ты взялся, но ты чужд этому миру, – Рицимер внимательно посмотрел мне в глаза, – чужак, невесть откуда взявшийся и кому сейчас одуревшие граждане с радостью дали в руки скипетр. Они вверяют судьбу всей империи человеку, у которого даже нет прошлого, однако никто не задался вопросом, почему Алексий Деций Либератор, так вовремя появившийся и спасший город не смог явиться раньше. Ведь новость о выступлении вандалов разнеслась быстро. Дурак Петроний не предпринял никаких действий, а я находился в дальних провинциях, однако ты, Алексий, был близко. Твоя Сардиния находилась прямо на пути вандалов в Рим, но ты не только пропустил их мимо, ты ждал несколько дней прежде, чем прибыть на помощь, предварительно согнав все свои торговые суда в гавань, словно готовясь к подобному. Возможно, остальным ты и задурил голову, но я не верю тебе. И уж точно не готов позволить тебе занять трон.

Я молча смотрел на него и не находил, что сказать. Этот человек оказался гораздо проницательнее, чем я думал и он подошёл почти вплотную к разгадке, которую, вероятно, разгадал бы, не будь она столь фантастична.

– Если я скажу тебе правду, ты всё равно не поверишь. Но я, как и ты, желаю Риму лишь добра. Хотя бы потому, что это и в моих интересах тоже.

– В таком случае, у тебя есть время до вечера на то, чтобы сдаться. После этого я буду вынужден взять город штурмом, пока не вернулись твои войска.

С этими словами Рицимер развернулся и зашагал прочь.

Вернувшись в город, я первым делом направился во дворец, где собрал срочное совещание. На него были приглашены Марина с Марком, папа Лев I, Лар Септимий, который помог мне с юридическими вопросами на Сардинии, а теперь последовал за мной в Рим, а также опцион Луций Антоний, выполняющий обязанности начальника охраны в отсутствии моего легиона. Я планировал провести собрание в узком кругу приближённых лиц, однако почти сразу прибыла Лициния, от которой, очевидно, ничего не оставалось в секрете. Немного подумав, я также позволил ей остаться.

– Какие требования выдвинул Рицимер? – сходу спросила она, поймав при этом недовольный взгляд моей жены.