Вопрос висит в воздухе несколько секунд, но вскоре в голове Норы раздается щелчок:

– Из Умбрии…

Луна кивает.

– Нет ничего удивительного в существовании аберранта со способностями полтергейста. Хотя я бы удивилась, если бы моя бабушка и сестра упустили из виду такую простую вещь…

– Но, возможно, Хана права, – бормочет Нора. – Что если мы и вправду все слишком усложняем? Что если твои бабушка и сестра были настолько убеждены в серьезности угрозы, что игнорировали самые простые объяснения?

– Мы можем проверить, существует ли полтергейст. Если поделим между собой страницы бестиария… – предлагает Ирис.

Она вскакивает с кровати, опускается на четвереньки и роется под кроватью, затем вытаскивает плетеную коробку, наполненную канцелярскими принадлежностями и книгами по искусству – такими увесистыми, что они вполне могли бы послужить метательным оружием. Среди томов она находит папку (точь-в-точь как та, что лежит на коленях у Луны), открывает ее и начинает листать, расположившись на ковре из одежды.

– У тебя случайно нет еще одного экземпляра поблизости? – спрашивает Хана у Луны и, не дожидаясь ответа, сует нос в ее рюкзак. Луна отмахивается от нее без особых церемоний, и Хана спускается на пол к Ирис. У Эрин тоже нет своего экземпляра бестиария, поэтому она идет к Норе, которая не забыла принести свой.

Каждый раз, когда кто-то из них находит интересные сведения, они обсуждают это вслух, хотя все варианты отбрасываются почти мгновенно. Однако Нора не унывает. За последние три недели она несколько раз пролистала бестиарий, и хотя прочитать его целиком – задача несколько более сложная (он длиннющий), ее это не пугает. Нора, практически не выходящая из комнаты, поистине очарована сотнями страниц, полных ужасающих иллюстраций: когтей, челюстей, кислоты, яда… Это ж обалдеть как здорово! Если, конечно, опустить тот факт, что все эти монстры могут в любой момент появиться из ниоткуда и застать ее за просмотром дурацких сериалов в пижаме.

Количество существ, которые могут овладевать людьми, животными и предметами для всякого рода зла, действительно настораживает. В бестиарии даже есть небольшой раздел об аберранте, чья сила заключается в том, чтобы пробираться в ящики с нижним бельем и воровать носки. И хотя эти описания буквально завораживают Нору, иногда оказывается трудно продираться сквозь дебри бестиария. Во-первых, не все сведения актуальны (ситуация усложняется тем, что Врата не открывались с начала XIX века), и время от времени приходится натыкаться на такие вещи, как: «Желательно хорошо спрятать ночной горшок, пока сущность таится в засаде, иначе результат может быть самым непристойным».

Кроме того, трудно сосредоточиться, когда Хана уже полчаса напевает «Звездой! Я сделаю тебя звездой!». И самое ужасное не то, что она ее поет, а то, что эта песня ужасно заводная. Нора уже напевает ее, сама не замечая этого, а Эрин притоптывает ногой в такт (Нора подозревает, что тоже на автомате). Мелодию никто не прерывает. По крайней мере, до тех пор, пока дверь, ведущая в мансарду, не открывается и с этажа ниже не высовывается голова с каштановыми волосами.

– Ирис, ты не видела мою… Ой, извини. Привет, Хана!

– Привет, Крис!

Крис выбирается наверх, но, когда он поднимается на руках, фланелевая рубашка цепляется за торчащий шуруп. Мальчик опасно шатается, но в конце концов умудряется сесть на пол и приветствует гостей Ирис широкой улыбкой, как будто опасность полететь вниз ничуть не грозила ему секунду назад.

– Это мой брат Крис, – представляет его Ирис. – Разве тебе не нужно было искать Дэни?

– Его приведет мама Эрика. Кстати, не представишь меня своим новым друзьям?

– Я Эрин, – ее подруга уже стоит перед люком, чтобы поприветствовать Криса. Нора даже не заметила, как она встала. – А это Луна и Нора.

– Ой, а вы же тоже были наказаны и красили актовый зал к спектаклю? Можно я буду звать вас «рисовальщицы-обманщицы»?

Когда Крис смеется над собственной шуткой (если это была шутка), на его щеке появляется ямочка. Лицо Норы заливается краской.

– Эта твоя рифма – настоящий испанский стыд. Но это лучше, чем последняя песня, которую ты написал, – усмехается Ирис, поднимая с пола рубашку и швыряя ему в лицо.