Дальше день шёл по накатанной колее, и, казалось, что ничего не предвещало беды. Даже в тот момент, когда я опять наткнулась на Артёма, который непонятно что делал в нашей раздевалке по физкультуре. Я опять замерла перед ним, не понимая, как реагировать на его появление в столь неожиданном месте. Мы занимались на уроке, и физрук отправил меня за дневником, чтобы поставить оценку.

Он смерил меня взглядом, холодным и циничным, после чего прошёл мимо. Судорожно выдохнула, полагая, что осталась одна в небольшом пространстве раздевалки, когда до меня долетело:

-Рано или поздно за всё приходится платить, - и прежде, чем я успела повернуться, он вылетел в коридор, громко хлопнув дверью.

Наверное, я напугалась, но по привычке списала всё на его вечную попытку задеть меня.

Физкультура закончилась и мы всем классом отправились на географию. Прошла половина урока, когда к нам в кабинет вошли трое: директор, завуч и ОНА. Я тут же оживилась, радостно засияв глазами при виде обожаемого человека. Правда, ОНА этого не заметила, потому что была крайней расстроена и держала свои покрасневшие глаза, опущенными вниз. Отчего я занервничала. Сердце тяжело грохотало в груди, когда наш директор вышел на середину класса.

-Дети! – начал он своим скрипучим голосом. – Сегодня произошло ужасное событие. Кто-то посмел вытащить у Анны Викторовны кошелёк с деньгами.

При этих словах ОНА покраснела, из-за чего сразу же становилось понятно, что вся ситуация для неё крайней неприятна.

-А поскольку, - продолжал директор, - ваш класс был последним, кто учился в кабинете Анны Викторовны, мы вынуждены сделать вывод о том, что это был кто-то из вас.

Мы замерли.

Все учителя, находившиеся в кабинете, за исключением Анны Викторовны, смерили нас строгим взглядом, от которого искренне захотелось спрятаться под парту.

-Я даю шанс вору самому признаться в содеянном, в противном же случаи его ждёт наказание, - выдержав длительную паузу, вещал директор. - Итак, если кому-то из вас есть что сказать, то пусть он встанет и признается. Иначе… нам придётся досмотреть ваши вещи.

Никто не шелохнулся, казалось, что я и мои одноклассники даже забыли, как дышать. Несколько минут прошли в гробовом молчании, прежде, чем нам была дана команда достать и показать сумки. Мы стояли около своих сумок, пока директор с завучем проходили по рядам, выворачивая вещи. Я сидела почти в самом конце класса и с непониманием наблюдала за происходящем. Как могло произойти такое, что кто-то позволил себе залезть в сумку к Анечке (как по секрету называла я ЕЁ про себя). Почти все дети любили и обожали Анну Викторовны, и чтобы отважиться похитить её вещи, это было… необъяснимо.

 Наконец-то, очередь дошла до меня. Завуч бесцеремонно вытащила все вещи из основного отсека моего рюкзака.

-Пусто, - зачем-то я озвучила очевидную вещь вслух.

-Пусто, - подтвердили мне. – А теперь открой боковой отдел.

-Там ничего нет.

-А ты открой.

И я послушно потянула молнию на себя, не предвидя ничего ужасного. В боковом кармане у меня обычно накапливался всякий ненужный мусор, состоящий из колпачков ручек, фантиков и бумажек. Сегодня же там лежал бордовый кожаный кошелёк, на который мы все уставились с разной гаммой чувств на лице. Я с удивлением, директор и завуч с ликованием, а Анечка с растерянностью и какой-то вселенской грустью.

-Асель, что это? – железным тоном спросил директор, извлекая незнакомый мне кошелёк из сумки.

-Не знаю, - ещё не осознавая степень происходящей катастрофы, пролепетала я.