— Не понял. Чем поживиться?
— Говорят, там припрятано золотишко. Деталей не знаю, но нечисти в тех местах море. Один из наших, Колька Самурай, решил попытать счастья в Гиблом квартале, но не вернулся, сгинул. А он, между прочим, был одним из лучших бойцов… — глаза Егора вдруг округлились, и он воскликнул: — Ох, ни фига себе! Все–таки какая–то гадость к тебе прицепилась!
За моей спиной послышались вопли мальчишек и шлепанье убегающих ног. Я обернулся. Мать твою, Фрося! Этого еще не хватало. С одной стороны, конечно, хорошо, что Серый сможет спокойно поесть, но…
— Это ты меня гадостью назвал? Запомни, Фрося я, Фрося! — завопила девчонка и вихрем кинулась на обидчика.
Я прекрасно понимал, что призрак никак не сможет ему навредить, но Егору, похоже, это было неизвестно. Выхватив кинжал, он попятился, споткнулся о стоящий у дома ящик и растянулся на мостовой. Из–за пазухи вывалился увесистый кисет, из которого со звоном высыпалась куча монет: медных, серебряных, золотых. Такую гору денег мне еще не приходилось видеть на Мелизоре.
— Фрося, что же ты творишь?! Вот выгоню тебя! — рявкнул я.
Само собой, прогнать ее мне не под силу, но как–то нужно отреагировать.
— А чего он? — потупившись, как обыкновенный нашкодивший ребенок, прогнусавила она.
Чувствуя себя виноватым, я бросился помогать Гору, который в это время ползал на четвереньках и собирал рассыпавшиеся монеты. Засунув последнюю в кошель, он кинул на меня благодарный взгляд и сказал:
— Извини, не думал, что это твой пет. Слушай, Рокот, а давай отметим наше знакомство? Угощаю. У меня к тебе есть одно предложение. — Он помялся и добавил: — Только не говори никому, что видел эти деньги, ладно?
— Лады, — кивнул я.
— Через пару домов есть маленькая харчевня. Предлагаю там и приземлиться. Лучше бы, конечно, поближе к центру города, там поцивильнее, но со свободным временем у меня не очень.
Согласился я без раздумий — позавтракать толком так и не удалось, о чем активно намекало бурление в животе и надпись на татушке:
А за едой, глядишь, узнаю что–нибудь интересное. Все равно с Фросей на хвосте с другими фиг побеседуешь, эта зараза любого напугает. А информация мне нужна позарез, я ведь даже дороги до ратуши толком не знаю. И мы направились в харчевню.
Ночью, едва войдя в город, я настоял на немедленной отправке Фиолов. Лохматый здоровяк, похожий на Хагрида, тот, что первым приветствовал нас при входе, оказался мэром Треглава Стефанием. По просьбе старосты он лично проводил меня в ратушу, отомкнул ее и помог сделать все, что нужно. Пока я, обалдев от радости, отдыхал в мягком кресле, он о чем–то шептался в соседней комнате с Элмером. Чую, речь шла обо мне. Скоро каждый встречный будет знать, кто в Мелизоре люмен.
— Вроде здесь, — отвлек меня от размышлений голос Гора.
Название на вывеске вполне аппетитное — «Хрустящая корочка». Звучит. А вот внешний вид заведения не вдохновлял. Даже трактир Пантии по сравнению с этой забегаловкой казалась дворцом. Стены облуплены, дверь перекошена, прямо возле входа гора отходов. Санэпидемнадзор прикрыл бы эту лавочку, даже не заглядывая внутрь.
Гор по–хозяйски распахнул дверь и вошел в харчевню. Ее внутренне убранство тоже не вызывало благостных чувств: покрытый копотью потолок белым был, наверное, лет сто назад, в углах свисала паутина, а сквозь давно не мытые окна с трудом пробивался дневной свет. В крошечном обеденном зале еле помещались два грубо сколоченных массивных стола. И никого, кроме нас, не наблюдалось.
Мы уселись на шершавую скамью. Гор придвинул к себе деревянную плашку, на которой были вырезаны названия блюд с ценами, и забубнил под нос, бегая по ней взглядом: