Я обошел холм, и путь мне преградил широкий ров с мутной застойной жижей. Благоухал он так, что перепрыгивать пришлось, зажав нос.

Пройдя еще немного, я очутился на маленькой улочке. Отсюда город не казался столь нарядным, как с высоты пустыря. Наоборот, скорее напоминал поселение эпохи темного средневековья, какими их обычно изображают в фильмах. Улица была настолько узкой, что, как говорится, на ней вряд ли разъехались бы два всадника. Булыжники мостовой лоснились жиром, а промежутки между ними заросли серым от грязи мхом. Вдоль дороги, почти у самых домов, по выдолбленной канаве протекал мутный ручей, видимо, один из тех, что наполнял ров нечистотами.

Улица пустовала, только двое чумазых мальчишек топтались у канавы и что–то обсуждали. Поравнявшись с ними, я увидел, как они с азартом подталкивают по мутному ручью кусок коры с соломинкой, на которой трепетал пожелтевший лист подорожника. А под этим импровизированным парусом сидела крыса и смотрела вперед умными глазами–бусинками. Ясно, будущие мореходы.

Я задумчиво двинулся дальше. Из головы не выходила драка с Марселем. Вернее, с неизвестным, маскирующимся под него. Интересно, кто же этот гад, и почему он меня не убил.

Справа скрипнула дверь, и мелькнуло черное одеяние. Опять он?! Но нет: из обшарпанной лавчонки вышел невысокий мужчина лет сорока с худым лицом и орлиным носом. На его плечах красовался темный плащ с серебряной вышивкой в виде пикирующей птицы.

— Спасибо, Ронда, — тихо прозвучал хрипловатый голос. — На днях пришлю к тебе человека за следующей партией.

Ответа я не расслышал. Мужчина закрыл скрипучую дверь, засунул за пазуху внушительный сверток и огляделся. Посмотрел на меня, недовольно нахмурился. В этот момент один из мальчишек, тыча пальцем в мою сторону, заорал:

— Мама, мама! Он с пустыря пришел!

На крик вышла грузная женщина с ведром, наполненным мыльной водой. Свободной рукой она поправила фартук и устало посмотрела на меня. Видимо, не почувствовав никакой опасности для своих отпрысков, выплеснула содержимое ведра прямо на мостовую и вернулась в дом. Я еле успел отскочить и чуть не сбил мужика в темном плаще.

— Полегче, ненормальный, — проворчал он, но вдруг его лицо удивленно вытянулось. — Постой, ты же Рокот?

— И что?

— Видел, как вы ночью прорывались. Отличная работа! Меня зовут Гор, как египетского бога, — он доброжелательно улыбнулся и поднял согнутую в локте руку, демонстрируя татуировку. Возле ника светились цифры два и пять. — Но ты можешь называть меня Егором.

Я пожал протянутую ладонь. Двадцать пятый уровень, не кисло. Мне до такого еще качаться и качаться.

— А ты, смотрю, отчаянный, — продолжал мой новый знакомый. — Только появился в городе, и сразу решил поживиться в Гиблом квартале? Не советую туда ходить. Странно, что тебя не сцапали охранники. Кого там засекут, на месяц запихивают в темницу, мэр Стефаний приказал.

Похоже, он имеет в виду развалины у пустыря.