Я не смогла сдержать улыбки, почему-то почувствовав здесь себя как дома. Может, ну его, это наследство, а? Будем жить здесь вдвоём с Офелией, курочек разводить, огурцы выращивать.
От этих мыслей по спине прошёлся ледяной озноб, а сердце судорожно забилось в груди. “Нельзя!” - буквально закричала моя интуиция, и тут же пришло осознание - магический контракт. Именно он не позволит мне распоряжаться своей судьбой так, как мне заблагорассудится. Вместе с шансом на новую жизнь и этим телом, я получила и его обязательства. И это было чертовски несправедливо!
Вздохнув, я огляделась в поисках ножа и разделочной доски и даже успела взять их в руки, собираясь помочь Офелии накрыть на стол, когда встретила её потрясённый взгляд, говоривший всё, что она думает о такой безрассудности. Смутившись, слегка пожала плечами и аккуратно присела на стул, чинно пристроив ладони на коленях.
“Так, Марина, возьми себя в руки, - мысленно отвесила я себе затрещину. - Вряд ли Хлоя взялась бы помогать служанке, как бы хорошо к ней ни относилась.”
Конечно, воспоминания, полученные в комплекте с телом - это хорошо, но сейчас я чётко осознала, что могу проколоться абсолютно на любой мелочи. То, что было естественно для Марины Белославской - землянки, могло вызвать шок в исполнении графини Хлои Дельвейс.
Я не привыкла, чтобы за мной кто-то ухаживал, пока я праздно за этим наблюдаю. Не умела достаточно хорошо скрывать свои мысли, не желала лицемерить и лебезить, а именно это, наверняка, ценилось в местном обществе.
А ещё я терпеть не могла несправедливости, немало хлебнув её в собственной юности. И что мне со всем этим делать, я не представляла.
Некоторое время я пыталась продумать линию своего поведения, нервно складывая и расправляя тканевую салфетку, а Офелия споро накрывала на стол. Наконец, не выдержав, я решила отвлечь себя беседой, чтобы совсем не увязнуть в безрадостных мыслях.
- Ты говоришь, мы во вдовьем доме, - тихо сказала я, - а куда подевались все его жительницы?
- Так он пустует уже, почитай, лет пятьдесят. Неужто вы всё позабыли? Ещё ваш дед решил, что куда выгоднее приплачивать тем, кто решит забрать несчастных к себе, чем обеспечивать всем необходимым целый пансион.
Я слегка нахмурилась, понимая, что сложно забыть то, чего не знал. Оказалось, что Хлоя никогда не интересовалась подобными проблемами.
- А как получилось, что меня сюда сослали? И на что мы жили всё это время, если опекун оставил меня без наследства?
- Ну, после того, как в поместье явился новый хозяин, нам срочно нужно было куда-то переезжать, а это - единственное место, откуда нас точно никто не выгнал бы.
Я уже хотела спросить, откуда такая уверенность, но тут же прикусила язык, потому что в голове само по себе всплыло нужное воспоминание: ни продать, ни подарить вдовий дом было невозможно. Он переходил по наследству к каждой следующей графине Дельвейс и принадлежал ей до самой смерти. А поскольку Хлоя, точнее, теперь уже я - единственная наследница рода, он безоговорочно стал моим.
- Офелия, - внезапно окликнула девушку я, так и не донеся ложку с супом до рта, - а как же мой жених?!
- А не знаю я, госпожа, - вздохнула горничная и развела руками, - брат говорил, что граф Аристес теперь живёт в столице и меняет дам, как перчатки. Сомневаюсь, что нас к нему пустили бы. Да и помня о ваших натянутых отношениях… - девчонка замялась, словно боялась меня обидеть, но всё же закончила: - В общем, я не уверена, что он захотел бы помогать, скорее обрадовался.
Спрашивать почему я не стала, потому что в этот момент перед глазами слишком отчётливо замелькали воспоминания о первой встрече Хлои с женихом. Унизительной и до отвращения неприятной.