Катя пребывала в тихой радости, лучилась счастьем и все чаще смотрела внутрь себя. К состоянию своему она уже привыкла, растворяясь в нем все больше и больше и часто обращаясь к девочке, которая жила внутри. С удивлением и благоговением наблюдала за изменениями, которые незаметно с ней происходили. Настроение было почти постоянно прекрасным, но каким-то безмятежно-рассеянным и блаженным. Хотя могла вдруг на пустом месте удариться в плач, от избытка чувств, например. Слова из ее головы куда-то исчезали, и вместо них появлялись слезы, обильно, красноречиво, безостановочно. А еще она стала намного чаще замечать красоту там, где раньше бы и виду не подала. «Мои гены проснулись», – радовалась Лидка, и они с внучкой, как две девочки-подружки, восхищались необычайным закатным цветом неба или волшебной формой снежинки, упавшей на варежку. А могли надолго зависнуть над булькающим бульоном и смотреть, как красиво плавают мелкие желтые звездочки жира, соединяясь в замысловатые узоры. Звуки и цвета стали различаться более отчетливо, запахи казались более насыщенными, а мир вокруг – чуть ярче, что ли. А вместе с миром не отставали сны и фантазии. Сны были до невозможности цветные, живописные, насыщенные событиями и персонажами. Раньше Катя не помнила ни одного, кроме кошмаров с химичкой на курьих ножках, а остальных вроде и не было вовсе, сейчас же ждала ночи, чтобы поскорей заснуть и начать смотреть прекрасное ночное кино, которое рождалось в ее голове.

Днем она все чаще клала руки на живот, которого еще толком и не было, так, одни намеки, и тихо мечтала о том и о сем, что родит вот в двадцать лет, а бабушкой сможет стать уже в сорок, а сорок – это, как ни крути, с одной стороны, закат жизни, а с другой – не так уж и катастрофически много. А потом и правнучку дождется лет в шестьдесят, ну это уже будет настоящая древность, об этом и думать страшно, но Катя думала вопреки всему. Что будет тогда, через сорок лет, настанет другой век, может, все уже в космос улетят, если оно так пойдет, как сейчас, вот о чем все говорят… Она снова вспомнила о прекрасном фильме «Москва слезам не верит», на премьеру которого недавно ходила с родителями в кинотеатр «Звездный». Папа был приятно удивлен и растроган, когда во время киношного застолья кто-то из героев сказал, что «дальше всех пойдет Роберт» и, собственно, как Кате казалось, не ошибся, а мама заулыбалась и поцеловала папу в щечку. Но Катя вспомнила о фильме по другой причине – вот бы так же, как и главная героиня, проснуться – хоть на часик, да пусть даже на пять минут – в будущем. Будильник зазвенит – и ты встаешь уже в ином мире – другая квартира, чужие занавески на окнах, какие-то цветы в горшках, почему-то кот, музыка непонятная по радио, шум машин за окном на незнакомой улице… С кухни пахнет блинчиками, мама, наверное, пожарила, рано чего-то встала… Приглушенный стук пишущей машинки, это папа, ему тоже не спится… Дементий, почти уже поседевший, еще не проснулся, спит себе тихонечко рядом… И дочка, дочка совсем взрослая, воркует что-то своей только что народившейся дочке… Как оно тогда будет? В правильное ли время зазвонит будильник? Все ли будут рядом? Все ли вообще будут? Про Лидку она почему-то в этом сне не вспомнила…

Снова в отъезде

В середине февраля, прямо накануне Аллусиного дня рождения, Алена с Робертом улетели в далекую командировку по Азии, в Сингапур и еще в какую-то удивительную соседнюю с ним страну, не то Малайзию, не то Индонезию, Лидка в голове не удержала, но точно помнила, что буква «з» в этом названии была. Ну, в том районе все страны были сказочными и удивительными, отчего ж не посмотреть. Уехали дети, Алена с Робочкой, надолго, недели на четыре, почти на месяц, чтобы поучаствовать с советской писательской делегацией в международной литературной конференции. Съезды эти последнее время стали в Азии очень популярными, страны вроде как приоткрылись и им вдруг стало интересно, что в мире творится, рассказывала Лидка Принцу и подругам. Ну еще и поднабраться впечатлений поехали, а как без этого стихи писать? А из этой азиатской страны с буквой «з» полетят аж в Австралию недельки на две, там от Сингапура на самолете не так уж и далеко, чуть больше шести часов, как, скажем, от Москвы до Якутска, не страшно. Надо же воспользоваться такой прекрасной возможностью – побывать в Австралии, правда? Экономия опять же Союзу писателей на билетах выйдет. Лидка объясняла это долгое отсутствие детей, хотя на самом деле пыталась убедить в этом именно себя, что это намного проще и дешевле, чем возвращаться в Москву и снова лететь черт-те куда на край света.

Накануне поездки Алена договорилась с Тонькой, секретаршей Всея Руси, что при верховных писателях сидела неустанно, что если случится оказия в ту далекую сторону, где им предстояло находиться, чтоб непременно звонить Лидке и посылать весточку из дома, как там что, как Катерина, как мелкая, шутка ли, в таком положении семью на месяц оставлять! Ну а с другой стороны, как Робочку отправлять одного с этой его двенадцатиперстной язвой, ему уход нужен, особенно в этой Азии с острой непривычной едой! Взяла с собой геркулеса, макарон, гречки, сухариков из бубликов насушила, сгущенное молоко, баранок для перекуса и привычный чай – «со слоником». По-хорошему, конечно, надо было в санаторий ехать, полежать там в тишине и покое, полечиться, на настоящей диете посидеть, анализы сдать, но нет – попросили, надо ехать, делегацию возглавлять. Кто, как не вы, Роберт Иванович, когда, как не сейчас, Роберт Иванович… Вот собрались и поехали, оставив своих девочек на попечение совсем неопытного Дементия.

Ну да опыт дело наживное.

Тонька функции свои исполняла исправно, напоминая Лидии Яковлевне, кто когда отправится в ту далекую сторону, чтобы успеть написать весточку или вдруг отправить лекарства или посылочку. Лидка сразу и садились писать:

«Аллуся!

Так рада, что могу написать с оказией, глядишь, и через пару деньков письмо может быть уже у тебя. День рождения твой решила особо не справлять, как без вас, тем более только отболела, но ты обо всем уже знаешь. Я всем отвечала, что у меня еще нет сил что-то устраивать. И все-таки пришли Светлана Г., Феликс с Таней, Принц, Оля, Надька, Веточка, Володя Р. с Наташей. А часов в 10 Ларошели. Оба усталые. Светка была буйная, но ушла рано, в 12 часов. Сготовила я им кабанчика, замариновала как следует, очень вкусно получилось, все были в восторге! Напекла лепешек, картошку запекла в духовке с сыром (не пожалела), пирожков в масле. Катюля свой знаменитый курник сделала, но на него столько добра уходит, очень расточительное блюдо! Но безумно вкусно, конечно. Ну и еще пришлось наготовить закусок и салатов, одним кабаном, как хотела, не отделалась! Посидели очень хорошо и разошлись под утро. Толя остался ночевать, уж не знаю, на сколько дней его хватит.

Числа 13 февраля Кутя мне принесла кусочек материала (образчик шлю) и умоляла сшить ей модное платье на беременность, чтобы не ходить, как она сказала, «деревенской бабой». И я таки сшила, но подлиннее, правда, чем на рисунке, не отходила от машинки 2 дня. Ей очень идет, правда, ходить пока некуда. Фасончик рисую. Кутенька очень похорошела, положение ей к лицу. Красотка! Демочка от нее не отходит, приятно за ними наблюдать, все время воркуют.

Вещички вы прислали чудесные! Все ушло к Катюле. Ей все идет. Мое платье – не снимаю. Только подкоротила. Катюля просит еще что-нибудь на ноги, все жалуется, что ей приходится носить не свое, а мое разнашивать. Ну у меня ж все новое, красивое, просто ноги больные и новую обувь не любят.

Лиска в восторге от этих резиночек для волос.

Купи мне еще, пожалуйста, туфли мягкие, можно на полразмера больше, но на среднем каблуке, можно даже чуть выше, цвета беж или серого, в общем, светленькие. Сейчас на платформе модно, хоть таким обманным путем стану казаться молодой высокой красавицей! Для подарков купи, пожалуйста, моим девкам бигуди, несколько комплектов. И какие-нибудь мелочи. Оля не хочет ночную рубашку и туфли тоже не хочет. И сама не знает, чего она хочет. Если помады недорогие, купи ей, как у меня, – номер 06, ей понравилась. А Толе пошли несколько открыток из разных интересных стран, авось какая-нибудь и дойдет, он будет счастлив.

Роберт и Алёна. Конец 70-х

С замечательным композитором Никитой Богословским. Рояль застелен скатерочкой, водка с закуской, все как у людей. И никто из великих не считал это кощунством – край скатерти откидывался, крышка поднималась и начинала звучать музыка

С прекрасным художником Саввой Бродским

И снова гости. Мест за столом не осталось, вот Катя с женой Феликса Таней и пошли на кухню, ближе к еде

За нас не волнуйся, мы в порядке, дети смотрят за мной, я за ними, все под контролем. Были на днях на даче, Севочка приболел, возили ему с Толей лекарства, поправляется.

У нас во дворе повесили наконец два фонаря, дошло, наверное, мое письмо до начальства. Светло как днем, висят высоко, больше не выкрутят! А то, сама знаешь, невозможно вечером возвращаться, на ощупь шли! Но еще, говорят, это к Олимпиаде готовятся, все подчищают, облагораживают, подкрашивают, очень, надо сказать, заметно. Ходить уже не так страшно, ни тебе пьяных, ни бомжей, ни цыган, гуляй – не хочу! Так что приезжайте скорей понаслаждаться красотой и покоем! За эти две недели, что вы в отъезде, было затишье, никто не заявлялся, всего лишь один раз какой-то графоман принес письмо, Нина не пропустила, молодец все-таки, стоит насмерть. Так что до квартиры не доходят. А может, даже и электрички пореже стали пускать, вот и лень ехать людям лишний раз, кто его знает.

Да, ходили мы тут недавно с Толей в Колонный зал, у Оскарчика был концерт, чуть не забыла тебе рассказать! Весь бомонд, сама понимаешь, от мала до велика. Песни у него прекрасные, мы с Принцем подпевали! Робочкиных много исполнили, принимали замечательно! В антракте даже вышли в буфет пропустить по рюмочке коньячка! Все спрашивали, почему вас нет, сказала, важная командировка на другой конец света.