Я подняла голову. Мое лицо сказало ему все без слов.
– Ты все-таки уйдешь, верно?
Какая это была душераздирающая мука. Будто я с мясом вырывала из себя все, о чем мечтала.
– Мне придется. Я не могу быть с тем, кому не доверяю.
– Я никогда больше тебе не солгу. Клянусь своей душой, Джейн. Пожалуйста, просто останься до решения суда. Возможно, оно будет положительным. Шанс есть всегда. И тогда я попрошу тебя остаться со мной навсегда.
Мне было просто невыносимо больно. Я не выдержу жизни без него, серой и унылой. Но он лгал не только мне, но и Беатрис. Мошенничал в бизнесе. И так или иначе довел Беатрис до самоубийства.
Даже если б я могла простить это… если б могла жить с этим знанием… все равно оставалось одно чудовищное сомнение.
Действительно ли он пытался спасти ее?
Или ухватился за эту возможность освободиться и держал ее под водой, пока жизнь не покинула ее тело? Или сумел убить ее другим способом?
– Я не могу остаться, – прошептала я.
– Тогда, пожалуйста, останься хотя бы на эту ночь. Я тебя не трону, обещаю – только хочу в последний раз почувствовать тебя рядом с собой. Слышать твое дыхание рядом.
Глаза застилали слезы.
– Нет. Я не могу. Прости.
Эван резко отвернулся, пытаясь совладать с эмоциями, а когда повернулся, на губах его было что-то похожее на улыбку.
– В таком случае позволь попросить тебя о еще меньшем одолжении. Поужинай сегодня со мной. Здесь, сейчас. Позволь приготовить тебе ужин.
У меня вырвался изумленный смешок.
– Ты умеешь готовить?
– До Отиса Фэрфакса мне далеко, но приличный стейк я вполне способен пожарить. – С неожиданным энтузиазмом он схватил бутылку шампанского и протянул мне вторую руку. – Пожалуйста, моя дражайшая Джейн. Согласишься ли ты стать моей гостьей сегодня вечером?
Я знала, что не стоит соглашаться, но уступила. Я взяла его за руку, сразу почувствовав ту покалывающую вспышку, когда его пальцы сомкнулись вокруг моих. Подняв на него почти умоляющий взгляд, я поняла, что не могу удержаться. Я все еще безумно любила его.
Он притянул меня к себе, и я прислонилась к нему, позволив себе растаять в этих объятиях.